Аверченко Аркадий: Галочка (старая орфография)

Аркадiй Аверченко. "Подъ Холщевыми Небесами". Томъ V

Вечеръ... Уголъ комнаты. Уютный диванъ, около него большая лампа съ желтымъ абажуромъ. Все остальное тонетъ въ сумеркахъ. На диване лежитъ Ирина Владимiровна, пробуетъ читать книгу - но бросаетъ ее, вскакиваетъ, хватается за телефонную трубку, нервно шагаетъ по комнате, снова бросается на диванъ. Въ передней звонокъ. Ирина Владимiровна вскакиваетъ, приложивъ руку къ сердцу, прислушивается, потомъ снова опускается на диванъ. Входитъ Галочка. Она въ гимназическомъ платьице, съ косичкой, оканчивающейся бантомъ.

Галочка. У! Какая тьма-а... Есть тутъ кто-нибудь живой человекъ? Где вы тутъ?

Ирина. Это кто? (всматривается). А-а... Сестра своего брата. Мы съ вами немного ведь знакомы. Здравствуйте, Галочка... (зажигаетъ верхнiй светъ).

Галочка. Здравствуйте, Ирина Владимiровна. Вотъ вамъ письмо отъ брата. Отъ Кольки. Хотите, читайте его при мне, хотите я уйду. А?

Ирина. Нетъ, зачемъ же... посидите со мной, Галочка... Такая тоска! Я сейчасъ... (придвинувшись къ лампе, распечатываетъ письмо; читаетъ, рука съ письмомъ падаетъ на колени, голова безсильно откидывается назадъ. Въ глазахъ тоска, страданiе. Говоритъ будто сама съ собой). Итакъ - все кончено? Итакъ - уходитъ?... (большая пауза. Галочка тоже молчитъ, усевшись въ глубокое кресло).

Галочка. Я говорю: удивительная вещь - наша жизнь. Иногда бываетъ смешно, иногда грустно.

Галочка. Да письмо-то это, большая радость, что ли?

Ирина. А вы разве... знаете... содержанiе письма?

Галочка. Колька дуракъ. У него не хватаетъ даже соображенiя поговорить со мной, посоветоваться. Ничего онъ мне не показывалъ. Я хотела было изъ самолюбiя отказаться снести письмо, да потомъ мне стало жалко Кольку. Смешной онъ и глупый.

Ирина. Галочка... какая вы странная. Вамъ двенадцать летъ, кажется, а вы говорите, какъ взрослая.

Галочка. Мне, вообще, много приходится думать. За всехъ думаешь, заботишься, чтобы всемъ было хорошо. Вы думаете, это легко! (тяжело вздыхаетъ). И вы тоже, миленькая, хороши! Нечистый дернулъ васъ потепаться съ этимъ осломъ Климухинымъ въ театръ... Очень онъ вамъ нуженъ, да? Ведь я знаю, вы его не любите, вы Кольку моего любите - такъ зачемъ же это? Вотъ все оно такъ скверно и получилось.

Ирина. Значитъ, Николай изъ-за... этого... Боже, какiе пустяки! Что же здесь такого, если я пошла въ театръ съ человекомъ, который мне нуженъ, какъ прошлогоднiй снегъ.

Галочка. Смешная вы, право. Уже большой человекъ вы, а ничего не смыслите въ этихъ вещахъ. Когда вы говорите это мне, я все понимаю, потому что умная и, кроме того - девочка. А Колька большой ревнивый мужчина. Узналъ - вотъ и полезъ на стену. Надо бы, кажется, понять эту простую штуку.

Ирина. Однако, онъ мне не пишетъ причины его разрыва со мной.

Галочка. Не пишетъ, ясно почему: изъ самолюбiя. Мы, Павловичи, все безумно самолюбивы. (пауза). И смешно мне глядеть на васъ обоихъ и досадно. Изъ-за какого рожна, спрашивается, люди себе кровь портятъ? Насквозь васъ вижу: любите другъ друга такъ, что ажъ чертямъ тошно. А мучаете одинъ другого. Вотъ ужъ никому этого не нужно. Знаете? Выходите за Кольку замужъ. А то прямо смотреть на васъ тошнехонько.

Ирина. Галочка! Но ведь онъ пишетъ сейчасъ, что не любитъ меня!..

Галочка. А вы и верите? Эхъ, вы. Вы обратите вниманiе: раньше у него были какiя-то тамъ любовницы...

Галочка. Чего тамъ - Галочка. Я, слава Богу, уже 12 летъ Галочка. Вотъ я и говорю: раньше у него было по три любовницы сразу, а теперь вы одна. И онъ все время глядитъ на васъ, какъ котъ на сало.

Галочка (хладнокровно). Ладно тамъ. Не подумайте, пожалуйста, что я какая нибудь испорченная девченка, а просто, я все понимаю. Толковый ребенокъ, что и говорить. Только вы Кольку больше не дразните.

Галочка. А зачемъ вы въ письме написали о томъ художнике, который васъ домой съ вечера провожалъ? Кто васъ за языкъ тянулъ? Зачемъ? Только чтобы моего Кольку подразнить. Стыдно! А еще большая!

Ирина. Галочка! Откуда вы объ этомъ письме знаете?

Галочка. Да, какъ же! Держите карманъ шире... Таковскiй онъ, чтобы самъ показалъ! Просто открыла незапертый ящикъ и прочитала...

Галочка. Да ведь я не изъ простого любопытства. Просто хочу васъ и его устроить, съ рукъ сплавить просто. И прочитала чтобы быть... какъ это говорится, въ курсе дела...

Ирина. Вы, можетъ быть, и это письмо прочитали?

Галочка. А какъ же? Что я вамъ простой почтальонъ, что-ли, чтобы въ темную письма носить!.. Прочитала. Да вы не безпокойтесь. Я для вашей же пользы это... Ведь никому не разболтаю.

Ирина (полусердито, полусмеясь). А вы знаете, что чужiя письма читать неблагородно?

Галочка. Начихать мне на это... Что съ меня можно взять? Я маленькая. А вы большой глупышъ. Обождите, я васъ сейчасъ поцелую. Вотъ такъ. А теперь - припудрите немного носъ, пригладьте волосы и, вообще, подтянитесь... Колька черезъ пять минутъ будетъ у васъ...

Ирина. Галочка! Что вы говорите? Съ какой радости онъ ко мне придетъ?.. Да еще после такого письма...

Ирина. Нетъ, Галочка, и думать объ этомъ не смейте!

Галочка. Вотъ поговорите еще у меня! Ужъ разъ вы наделали глупостей, такъ молчите! А Колька сейчасъ лежитъ у себя на диване носомъ внизъ и киснетъ, какъ собака. Вообразите: лежитъ и киснетъ! Вдругъ - звонокъ. Представляется ему возможность прибежать къ вамъ, хотя по самому глупейшему поводу - я ужъ придумаю,-- такъ ведь онъ какъ пуля влетитъ сюда... Вотъ смотрите - сидите себе на месте и, пожалуйста, не пищите - все будетъ устроено! (подходитъ къ телефону) Центральная? Здравствуйте, барышня. Какъ здоровье? Что? Ну, подумаешь - тоже - заняты. Дайте мне какой-нибудь номерочекъ посмешнее... Напримеръ 62219. Есть? Спасибо, благодетельница. Алло! (говоритъ густымъ басомъ). Это квартира Павловичей? Ага! Позовите Николая Федоровича... (пауза). Это вы, Николай Федоровичъ? Послушайте, приходите скорее въ домъ No 18, по этой же улице... Знаете, что? Да; случилось большое несчастье. Вы прислали вашу сестру съ письмомъ и она, представьте, отъ волненiя... родила... что? Кого родила? (прежнимъ своимъ тономъ). Такого же дурака, какъ ты. Колька, не ломайся, приходи - есть очень важное дело... Ахъ, милый Коленька... (томно, страдальческимъ голосомъ). Я такъ измучилась... У меня былъ припадокъ... Я сейчасъ лежу на диване у Ирины Владимiровны, меня нужно перенести домой... Ахъ, какъ тяжело! Коленька! Неужели, я умру тутъ, безъ родныхъ, безъ друзей и ты не примешь моего последняго вздоха... (говоритъ въ сторону, радостно топая ногами). Придетъ! Ей Богу, придетъ сейчасъ, вотъ душенька! Ха-ха! (страдальчески). Ахъ, Коленька, торопись же, а то будетъ поздно! (возвращается). Я вамъ говорила, что придетъ и придетъ!

Галочка. Чихать я хотела на его письмо. Ревнивый этотъ самый Колька, какъ чортъ. Наверно, и я такая же буду, какъ выросту. Ну, не разговаривайте. Давайте я вамъ носикъ попудрю. Ишь, ты! И у васъ вонъ глазки повеселели. Ахъ, вы, мышатки мои милые!.. И жалко мне васъ и смешно..

Галочка. Ни-ни! Надо, чтобы все по домашнему было. Это уютненькое. Только снимите съ волосъ зеленую бархатку, она вамъ не идетъ... Есть красная?

Галочка. Ну, вотъ и умница. Давайте, я вамъ приколю (возится около нея). Вы красивая и симпатичная... Люблю такихъ. Ну, поглядите теперь на меня... Улыбаетесь? То-то. А Кольке прямо, какъ онъ прiедетъ, такъ и скажите: "Коля, ты дуракъ". Ведь вы съ нимъ на ты, я знаю. И целуетесь уже. Разъ видела. На диванчике. Женитесь, ей Богу, чего тамъ.

Ирина. Галочка! Вы прямо необыкновенный ребенокъ.

- идутъ вамъ. Дайте ему слово, что вы плевать хотели на Климухина и скажите Кольке, что онъ самый лучшiй. Мужчины это любятъ. Вообше, вы знаете, Ирина Владимiровна если бы вы знали - какiе мужчины дураки,-- вы бы просто ахнули. Нашъ братъ ихъ вокругъ пальца обведетъ... А o Климухине скажите какую нибудь гадость. Кольке будетъ прiятно. (Звонокъ). Ну, вотъ видите - прискакалъ вашъ дружокъ любезный!..

Николай (входитъ, смущаясь и чувствуя себя неловко) Здравствуйте... Тутъ... Галочка мне звонила... говорила, что съ ней что-то случилось... Можетъ быть дуритъ, по своему обыкновенiю, а можетъ быть что нибудь и серьезное, я и зашелъ на всякiй случай. Извините, что зашелъ... Вы мое письмо... конечно... получили?

"Вы мне писали, не отпирайтесь!" А глаза вороватые - вороватые, какъ у цыгана, который лошадь укралъ. (Ирина и Николай въ смущенiи стоятъ другъ противъ друга, опустивъ головы, не зная, что сказать). Боже, какъ это трогательно! Ей Богу, я сейчасъ разрыдаюсь! Ну, знаете что, мои милые? Плюньте на все и берегите свое здоровье! Поцелуйтесь, детки, а я уже смертельно устала отъ всехъ этихъ передрягъ... Ф-фу!.. Ну? (съ отчаянiемъ). Что мне съ вами делать!? (беретъ ихъ руки, соединяетъ, силой усаживаетъ на диванъ). Вотъ! живая группа: "злобный авантюристъ и несчастная жертва его страстей, 800 метровъ". Роскошная видовая!? (оба сидятъ, прильнувъ другъ къ другу, о чемъ то тихо говорятъ... Галочка къ публике). Вотъ вамъ ваши взрослые! Теперь вы можете себе вообразить, что бы тутъ разыгралось, если бы меня Господь имъ не послалъ. Ну, а теперь мне больше некогда возиться съ вами (подмигнувъ, интимно). У меня, если откровенно признаться - съ арифметикой что-то неладно!.. Пойти подзубрить, что ли? Благословляю васъ, дети мои! Колы-то мне получать изъ за васъ - тоже, знаете, не расчетъ!.. (убегаетъ)!!..