На перепутье.
Пьеса в 4-рёх действиях.
Действующие лица:
Профессор Рудницкий.
Саша, его сын.
Соня, его дочь.
Юрий Ходотов.
Варварина.
Лина, артистка.
Красильников, друг Ходотова.
Никанор, старый трактирщик.
Публика.
Действие первое.
В доме Рудницкого.
Рудницкий за столом в окружении детей.
Рудницкий. Ну, ребята, мы всё-таки должны сыграть пьесу "На перепутье"... Неловко... Публика собралась, и афиши уже напечатаны.
Саша. Ну, что ж, играть так играть! Только вы, полупапаша, не мямлите, в начинайте скорее.
Рудницкий. Ладно... Сын мой! Ставь превыше всего добродетель, а пороки презирай! Порок - очень нехорошая вещь!
Соня (зевает). Кажется, и выспалась сегодня, а зевается. Знаете что, я с первого акта начну умирать, всё-таки время как будто скорее пройдёт!
Рудницкий. Не рано ли? Ведь ты только в четвёртом акте умираешь! Дорогая моя голубка, моя больная кошечка...
Соня. Б-же мой... Кошмар!!! Ещё три акта...
Все уныло молчат.
входя). Здравствуйте, господа! Искусство украшает жизнь! Нужно служить ему и ставить превыше всего добродетель, а пороки презирать... Порок - очень нехорошая вещь!
Рудницкий (со слезами). Весь в меня!
Ходотов. Что ты, Соня, невесела?
Соня. Ещё три акта...
Ходотов. Потерпи, милая!
Саша. Эй, как вас там... Полупапаша! Дайте мне кусок земли в Крыму.
Рудницкий. Для чего тебе?
Саша. Для четвёртого акта. Мы на этом клочке всю пьесу распутаем.
Рудницкий. Возьми. Только помни: труд облагораживает человека, и снег выпадает нередко и в летние месяцы...
Действие второе.
В гостиной у Рудницких.
Рудницкий и Варварина.
Варварина (как бы продолжая спор). Сейчас придёт моя дочь - Верочка.
Рудницкий (нервно). Не понимаю - зачем? Для чего она понадобилась в этой пьесе? Лишнюю актрису занять?
Варварина. Для злободневности, батюшка, для неё всё! Тебя, старого, думаешь, для чего потревожили? Пусть мол, за либерализм пострадает! Небось в кадетской партии состоишь, непутёвый? Автор-то то же, поди, газеты читает...
Рудницкий. Да я не про себя. Девчонку зачем?!
Варварина. Для ради лиги. Лиги эти свободной любви пошли... Ну, Зайченко одесский с гимназистками и прочее. Вот Ходотов мою Верочку и приспособил! Меня намедни за кулисами встретил - так чуть не плачет. "Мамаша, - говорит, - до чего мне, - говорит, - жалко, что я в пьесу дела Коваленских не вставил и последнюю речь Покровского... Озлободневить бы её"!
Уходят.
Лина. Ах, как я люблю искусство!.. Надо ему служить, не правда ли, Юрий?
Ходотов. Правильно! Я то же: буду издавать журнал с направлением... Знаешь, Лина... (Задумчиво). Журнал - это рассадник просвещения, а лошадь есть самое благородное животное. Разрешите вас поцеловать?
Ходотов. Нет, помилуйте... Это я вас так люблю! Любовь - это высшее благо человека, а снег выпадает главным образом зимой.
Лина. Но теперь весна.
В публике движение. Несколько человек собираются уходить.
Ходотов. Господа, куда же вы? Ещё не кончилось. Ещё в третьем акте я буду пьянствовать и покажу бывшего человека наподобие горьковского Сатина. Он играть будет на рояле - честное слово. Оставайтесь! А в четвёртом акте декорация есть: "Южный берег Крыма". Право, остались бы...
Один. Остаться уж, что ли?
Другой. Послушайте... А девица эта... Соня - не выйдет больше? Тогда останусь.
Ходотов. Будьте покойны! Она недолго промучится... Раньше четвёртого акта помрёт. Её-б-гу оставайтесь. У нас - без обману.
Публика нерешительно переглядывается, потом садится.
.
Комната в трактире.
Ходотов и Красильников за столом, уставленным бутылками.
Вокруг, за другими столами, разнообразная публика.
Ходотов. Вот сейчас мы будем пьяные! Красильников, расскажите мне вашу жизнь!
"Сколько стоит"? "Сто рублей"! "Зажарь"! Зажарили!.. А он потом говорит: "Отрежь на три (3) копейки".
В публике движение.
Ходотов (сильно пьяный). Куда же вы? Ещё я плакать буду! Ещё четвёртый акт будет! Декорации Крыма, световые эффекты... Общее примирение при бенгальском освещении... Господа, позвольте! Никанор, затворяй двери, держи их!!! Скажи там, что б не выдавали верхнего платья!!! Господин пристав! Обратите ваше внимание... Ах, отец, отец!!! Как тяжело мне!.. Я написал пьесу и потерял в себя веру, - никто меня не понимает... Никанор! Верни того штатского, что через ложу улизнуть хочет... Б-же, как тяжело мне, отец! ().
Занавес.
На этом рукопись обрывается. Не окончено.
1908 г.