Сердце молодой девушки (старая орфография)

"Сердце молодой девушки".

Театральная библiотека "Новаго Сатирикона"

Аркадiй Аверченко. "Подъ Холщевыми Небесами". Томъ V

Изданiе товарищества "Новый Сатириконъ".

Петроградъ. 1916. 

Пикина, Евдокiя Сергеевна,-- пожилая дама, летъ 50-ти.

Лидочка,-- ея дочь.

Мастаковъ - человекъ, котораго любитъ Лидочка.

Перезвоновъ,-- Максъ, общiй знакомый. 

Лидочка. Ахъ, если бы ты зналъ - какъ я тебя люблю!.. Да, нетъ, ты даже представить не можешь, какъ я тебя люблю! Кажется, все свое будущее счастье, всю жизнь свою и всехъ окружающихъ - отдала бы я за то, чтобы тебе было хорошо!..

Мастаковъ. Да... А ты знаешь - все хотятъ разлучить насъ!

Лидочка. Ни за что! (горячо). Нетъ такой силы, которая разлучила бы насъ! Если мать проклянетъ меня - мне все равно! Я пойду съ тобой! Если меня запрутъ въ тюрьму - я перехитрю всехъ, сломаю решетку - и убегу къ тебе!

Лидочка. Пусть! Пусть весь мiръ говоритъ что угодно - я глуха и слепа! Я вижу и слышу только тебя, мой любимый! Мама говоритъ, что ты играешь въ карты - пусть! Мне все равно! Говоритъ, что за тобой бегаютъ женщины - смешная она: какъ же за тобой не бегать? Ты самый лучшiй, самый красивый, самый единственный!!.

Мастаковъ. И ты... Меня не бросишь? Не разлюбишь?

Лидочка. Глупый, глупый (гладитъ его голову, целуетъ въ глаза). Чудовище ты мое замечательное.

Мастаковъ (вставая). А теперь твое замечательное чудовище должно идти... Одна деловая встреча... Впрочемъ, я скоро вернусь...

Лидочка. Жду! Я буду о тебе все время думать, думать, думать, думать... (целуетъ его, провожаетъ. Онъ уходитъ); 

Евд. Серг. Ушелъ?

Лидочка. Да-съ! Ушелъ.

Евд. Серг. Такъ, такъ. Наворковались?

Лидочка. Я вамъ запрещаю говорить о немъ такимъ тономъ.

Евг. Серг. Та-акимъ? А какимъ же прикажете разговаривать?

Лидочка. Мне ваша иронiя противна! И потомъ - она не достигаетъ цели.

Евд. Серг. Ну, да еще бы! Где-жъ тамъ - достигнуть цели. Красавца писаннаго нашла... Райская птица съ хвостомъ.

Лидочка. Еще разъ говорю; я запрещаю вамъ этотъ тонъ!!.

Евд. Серг. Можетъ быть, ноты напишешь? Это матери такъ говорятъ: "я запрещаю тебе!" Дожила! (садится въ кресло, начинаетъ плакать).

Лидочка (съ отчаянiемъ). Началось! (бурно ходитъ по комнате, потомъ круто поворачивается, уходитъ съ сердцемъ. Стукъ въ дверь). 

Евд. Серг. А! Это вы Максимъ Петровичъ... Милости просимъ.

Евд. Серг. Вамъ бы все только выгода, да удовольствiе.

Максъ. Обязательно! Вся жизнь соткана изъ этого. Конечно, я не какой-нибудь тамъ небесный человекъ... а земной! Но въ окружающей жизни разбираюсь - во какъ! Хе-хе...

Евд. Серг. Да? Разбираетесь? А я вотъ вдвое старше васъ - и все не могу разобраться (утираетъ глаза платкомъ... Пауза. Решительно). Скажите: Мастаковъ, пара для моей Лиды, или не пара?

Максъ. Мастаковъ-то? Конечно, не пара.

Евд. Серг. Ну, вотъ: то же самое и я ей говорю. А она и слышать не хочетъ. Влюблена до невероятности. Я ужъ, знаете, грешный человекъ, пробовала и наговаривать на него и отрицательныя стороны его выставлять - и ухомъ не ведетъ.

Максъ (прохаживаясь по комнате). Ну, знаете... Это смотря какiя стороны выставить... (останавливается). Вы что ей говорили?

Евд. Серг. Да ужъ будьте покойны - нехорошее говорила: что онъ и картежникъ, и мотъ, и женщины за нимъ бегаютъ, и самъ онъ-де къ женскому полу неравнодушенъ... Такъ расписала, что другая бы и смотреть не стала.

Максъ (всплескивая руками). Мамаша! Простите, что я называю васъ мамашей, но... въ уме ли вы? Ведь это нужно въ затменiи находиться, чтобы такое сказать! Да знаете ли вы, что этими вашими наговорами, этими его пороками, вы втрое крепче привязали ея сердце! Мамаша! Простите, что я васъ такъ называю, но вы поступили по сапожнически.

Евд. Серг. Да я думала, ведь, какъ лучше.

Максъ! Мамаша! Хуже вы это сделали! Хуже! Все дело испортили. Разве такъ наговариваютъ? Подумаешь - мотъ, картежникъ... Да, ведь это красиво! Въ этомъ есть какое-то обаянiе. И Германъ въ "Пиковой даме" - картежникъ, а смотрите, въ какомъ онъ ореоле ходитъ... А отношенiе женщинъ... Да, ведь, она теперь, Лида ваша, гордится имъ, Мастаковымъ, этимъ паршивымъ: "Вотъ, дескать, какой покоритель сердецъ! Ни одна передъ нимъ не устоитъ, а онъ мой!" Эхъ, вы! Нетъ, наговаривать, порочить, унижать нужно съ толкомъ... Вотъ я наговорю, такъ наговорю! И глядеть на него не захочетъ...

Евд. Серг. (оживляясь). Максъ... Милый... Поговорите съ ней.

Максъ. И поговорю. Другъ я вашей семье или не другъ? Другъ. Ну, значитъ, моя обязанность позаботиться. Поговоримъ, поговоримъ. Она сейчасъ где?

Евд. Серг. У себя. Я ее сейчасъ пришлю къ вамъ.

Максъ. Посылайте, посылайте! Эхъ, мамаша! Вы простите, что я называю васъ мамашей, но мы камня на камне отъ Мастакова не оставимъ. Хе-хе! Идите и скажите, что Максъ хочетъ засвидетельствовать ей свое почтенiе! (Евдокiя Сергеевна уходитъ. Максъ прохаживается по комнате, весело посвистывая). 

Максъ. А-а! Здравствуйте, Лидiя Васильевна! Дома сидите? Дело хорошее. А я зашелъ къ вамъ поболтать. Какъ поживаете?

Лидочка. Спасибо. Плохо.

Максъ. Что же это вы такъ, а? Гуляли сегодня?

Лидочка. Нетъ.

Лидочка (недоверчиво). Вы разве друзья?

Максъ. Мы-то? Господи, водой не разольешь. Я люблю его больше всего на свете.

Лидочка. Серьезно?

Максъ. А какъ-же. Замечательный человекъ. Кристальная личность.

Лидочка (съ чувствомъ). Спасибо, милый Максъ. А то, ведь, его, все ругаютъ... И мама и... все. Мне это такъ тяжело.

Максъ (развязно). Лидочка! Дитя мое... Вы простите, что я васъ такъ называю, но... никому и ничему не верьте! Про Мастакова говорятъ много нехорошаго,-- все ложь! Преотчаянная, зловонная ложь! Я знаю Мастакова, какъ никто! Редкая личность! Душа изумительной чистоты!

Лидочка (растроганно). Спасибо вамъ... Я никогда... не забуду.

Максъ. Ну, чего тамъ! Стоитъ ли (пауза). Больше всего меня возмущаетъ, когда говорятъ: Мастаковъ - мотъ! Мастаковъ - швыряетъ деньги, куда попало! Это Мастаковъ-то мотъ? Да онъ, прежде, чемъ извозчика нанять, полчаса съ нимъ торгуется! Душу изъ него вымотаетъ. Отъ извозчика паръ идетъ, отъ лошади паръ идетъ и отъ пролетки паръ идетъ. А они говорятъ - мотъ! Раза три отойдетъ отъ извозчика, опять вернется, и все это изъ-за гривенника. Ха-ха! Хотелъ бы я быть такимъ мотомъ!

Лидочка (после тяжелой паузы. Глядитъ на него широко открытыми глазами). Да разве онъ такой? А со мной когда едетъ - никогда не торгуется.

Максъ (весело и добродушно). Ну, что вы! Кто же осмелится при даме торговаться?! За то потомъ, после катанья съ вами, придетъ, бывало, ко мне - и ужъ онъ плачетъ и ужъ онъ стонетъ, что извозчику целый лишнiй полтинникъ передалъ. Жалко смотреть, какъ убивается. Я его, ведь, люблю больше брата. Замечательный человекъ. Прямо замечательный!

Лидочка. А я и не думала, что онъ такой... экономный...

Максъ. Онъ-то? Вы еще не знаете эту кристальную душу! Твоего говоритъ, мне не нужно, но ужъ ничего и своего, говоритъ, не упущу. Ему горничная каждый вечеръ счетъ расходовъ подаетъ, такъ онъ копеечки не упуститъ. "Какъ, говоритъ, спички ты поставила 25 копеекъ пачка, а на прошлой неделе оне 23 стоили? Куда две копейки дела, признавайся!" Право, иногда, глядя на него, просто зависть беретъ.

Лидочка (кусая губы). Однако, онъ мне несколько разъ подносилъ цветы... Вонъ и сейчасъ стоитъ букетъ - белыя розы и мимоза - чудесное сочетанiе.

Максъ (спокойно). Знаю! Говорилъ онъ мне. Розы четыре двадцать, мимоза два сорокъ. Въ разныхъ магазинахъ покупалъ.

Лидочка. Почему же въ разныхъ?

Максъ. Въ другомъ магазине мимоза на четвертакъ дешевле. Да еще выторговалъ пятнадцать копеекъ (восторженно). О, это настоящiй американецъ! Воротнички у него, напримеръ, гуттаперчевые. Каждый вечеръ резинкой чиститъ. Стану я, говоритъ, прачекъ обогащать. И верно - съ какой стати? Иногда я гляжу на него и думаю: "вотъ, это будетъ мужъ, вотъ это отецъ семейства!" (мечтательно). Да-а... счастлива будетъ та девушка, которая...

Лидочка. Постойте... Но, ведь, онъ получаетъ большое жалованье! Зачемъ же ему...

Максъ. Что? Быть такимъ экономнымъ? А вы думаете, пока онъ васъ не полюбилъ, ему женщины мало стоили?

Лидочка. Ка-акъ? Неужели онъ платилъ женщинамъ? Какая гадость!

Максъ (горячо и искренно). Ничего не гадость. Человекъ онъ молодой, сердце не камень, а женщины, вообще, Лидочка - простите, что я называю васъ Лидочкой,-- страшныя дуры.

Максъ (все больше разгорячаясь). Дуры! Спрашивается: чемъ имъ Мастаковъ не мужчина? - такъ нетъ! Всякая носъ норотитъ. Онъ, говоритъ она, неопрятный. У него всегда руки грязныя. Такъ что жъ, что грязныя? Велика важность! Зато душа какая, Господи... За то человекъ кристальный! Эта вотъ, напримеръ - изволите знать? Марья Кондратьевна Ноздрюхина - изволите знать?

Лидочка. Нетъ, не знаю.

Максъ. Я тоже, положимъ, не знаю. Но это не важно. Такъ вотъ она вдругъ заявляетъ: "Никогда я больше не поцелую вашего Мастакова - противно". "Это почему-же-съ, скажите на милость, противно? Кристальная чудесная душа, а вы говорите - противно?"... Да я, говоригъ, сижу вчера около него, а у него по воротнику насекомое ползетъ"... Сударыня! Да, ведь, это случай! Можетъ, какъ-нибудь нечаянно съ кровати заползло - и слышать не хочетъ глупая баба! У него, говоритъ, и шея грязная! Тоже, подумаешь, несчастье, катастрофа! Вотъ, кричу я этой бабе, уговорю его сходить въ баню, помыться - и все будетъ въ порядке! "Нетъ, говоритъ! И за сто рублей его не поцелую". За сто не поцелуешь, а за двести, небось, поцелуешь. Все оне хороши, эти женщины ваши.

Лидочка (растерянно). Максъ... Все таки, это непрiятно, то, что вы говорите...

Максъ. Почему? Почему?!! А по моему, у Мастакова (восторженно) ярко выраженная индивидуальность... Протестъ какой-то красивый. Не хочу чистить ногти, не хочу быть какъ все. Анархистъ. Въ этомъ есть какой-то благородный протестъ.

Лидочка. А я не замечала, что у него ногти грязные...

Максъ (спокойно). Обкусываетъ. Все великiе люди обкусывали ногти. Наполеонъ тамъ, Спиноза: что ли. Я въ календаре читалъ. (Пауза. Съ прежней горячностью). Нетъ, Мастакова я люблю и глотку за него всякому готовъ перервать. Что, въ самомъ деле! Вы знаете, такого мужества, такого терпеливаго перенесенiя страданiй я не встречалъ. Настоящiй Муцiй Сцевола, который руку на сковородке изжарилъ. Помните?

Лидочка (оживляясь). Страданiе? Разве Мастаковъ страдаетъ?

Максъ. Да. Мозоли. Я ему несколько разъ говорилъ: почему не срежешь? "Богъ съ ними, говоритъ. Не хочу возиться". Чудесная детская хрустальная душа... 

Максъ (весело). А-а, мамаша! Вы простите, что я васъ такъ называю, но... У васъ вообще такъ хорошо, уютно. Я люблю у васъ бывать. И народъ все встречается тутъ хорошiй... Мастаковъ, напримеръ... На редкость кристальная личность! Люблю я его до боли въ груди. Трезвый, скромный, не транжиритъ зря... А! Вотъ, кажется, и онъ!. 

Мастаковъ. Лидiя Васильевна! Позвольте вамъ поднести... Къ сожаленiю, все хорошiя кондитерскiя заперты и пришлось взять въ какомъ-то подозрительномъ магазинчике.

Лидочка (брезгливо вертитъ въ рукахъ коробку). Да?.. Заперто? Подозрительный магазинчикъ... А я думаю, въ этомъ подозрительномъ магазинчике конфекты очень дешевы, а? Нетъ, знаете, кушайте ихъ сами!.. (суетъ ему въ руку коробку. Мастаковъ бросаетъ коробку на столъ. Максъ беретъ ее, открываетъ, естъ конфекты).

Мастаковъ (изумленный и растерянный до последней степени). Лидочка... Но я, право, не понимаю... Уверяю васъ... я... вы...

Лидочка. "Я, вы", "я, вы". Что такое - я, вы? Не понимаю, къ чему, вообще, все это? все эти конфекты и вообще - я вамъ вовсе не Лидочка!

Мастаковъ. Ли... Лидiя Васильевна! Можетъ быть, вамъ что нибудь сказали... оклеветали меня. Можетъ быть, сказали, что я вамъ изменилъ?

Лидочка (сурово). О-о, если бы только это! Конечно - это было бы ужасно больно, я страдала бы невероятно, но... (съ крикомъ боли). Но поймите же, что это, все-таки, было бы красиво!!. Это, конечно, подло, но тутъ не было-бы ничего такого... Ахъ, мне такъ тяжело!

Лидочка. Ничего! Буквально ничего не случилось - и въ этомъ весь ужасъ... Разве я могу послать вамъ какой нибудь упрекъ. Въ чемъ? Господи! Да у меня языкъ не повернется.

Мастаковъ (проводя рукой по лбу). Все это... для меня такъ неожиданно!.. (съ горечью). А я то еще - такъ торопился къ вамъ, такъ гналъ извозчика!

Лидочка (язвительно). Скажите - то, что вы подгоняли извозчика, вамъ на много дороже стоило? Вы, кажется, хотите упрекнуть меня въ томъ, что я ввела васъ въ лишнiй расходъ? Боже, Боже! Какъ я раньше всего этого не замечала! "Онъ гналъ извозчика!" Онъ истратился!! Надо было съ нимъ торговаться - онъ бы уступилъ.

Максъ. Лидiя Васильевна! Вы, ей Богу, несправедливы. Ну, что случилось, действительно? Ведь вы сами же говорите, что ничего не случилось? Я ведь вамъ уже доказывалъ, что господинъ Мастаковъ - кристаллическая светлая душа, и такое отношенiе къ нему изумляетъ меня. Неужели, я напрасно такъ распинался за него?!

Мастаковъ. Ли... Лидiя Васильевна!.. Ну, давайте объяснимся... (Нежно) Ну, детка... Когда вы сядете около меня и положите свою головку на мое плечо...

Лидочка. Мою голову?! (Брезгливо). На ваше плечо?! Этого недоставало!

Мастаковъ. Ли... Лидiя Васильевна! (пытается взять ее за руку. Она вырываетъ руку, вытираетъ ее платкомъ).

Лидочка. Что это за обращенiе, я не понимаю... и вообще... вообще... (въ голосе ея слезы). Оставьте меня все въ покое - слышите?! Я такъ страдаю! (падаетъ на диванъ, зарывается головой въ подушку).

Мастаковъ. (Съ мучительной гримасой). Лидочка... А вы думаете, я не страдаю?

Максъ. Лидочка! Вы простите, что я васъ такъ называю... но... вы не правы! Вы отвергаете чистую, светлую душу - и моя первая обязанность сказать вамъ - опомнитесь! (Естъ конфекты). Вы еще можете соединить ваши жизни - и лучшаго мужа не будетъ для васъ! Это такой хозяинъ! Онъ такъ понимаетъ толкъ въ продуктахъ, во всей этой прозе... Морковь тамъ, петрушка... Кухарка гривенника не уворуетъ.

Лидочка (лежа, колотитъ ногами по дивану). Отстаньте, все отстаньте! Ничего мне не нужно! Все уходите!

Мастаковъ (оскорбленно). Даже... я?

Лидочка (вскакиваетъ, стоитъ скрестивъ руки). "Даже я?!!" А что такое вы? И что это за тонъ? Что вы мой хозяинъ, собственникъ? Слава Богу, еще нетъ. И вообще... вообще... вообще... Прощайте! (закрывъ лицо платкомъ, убегаетъ. Мастаковъ стоитъ уничтоженный, вертя въ рукахъ шляпу).

Мастаковъ. Послушайте, Перезвоновъ... въ чемъ дело?

Максъ. И самъ не понимаю... Ужъ я за васъ тутъ горой стоялъ, и распинался, и хвалилъ васъ... и то и ее - можете представить: и слушать не хочетъ! Ни за что!

Мастаковъ. Въ такомъ случае... я... избавлю Лидiю Васильевну, отъ своего присутствiя (круто повернувшись, уходитъ съ обиженно поднятой головой. Максъ и Евдокiя Сергеевна - одни).

Евд. Серг. (глядитъ на Макса, молитвенно скрестивъ руки. Большая пауза).

Максъ. Мамаша? Зачемъ такъ много? Дайте пятьдесятъ рублей до послезавра мне и довольно!