СТАКАН ЧАЮ
Положение было такое: я сидел в кабинете за письменным столом; предо мной раскрытое окно; за окном небольшой двор, а на другой стороне двора флигель; окна флигеля открыты, и мне хорошо были видны фигуры мужа и жены, только что усевшихся за чайный стол.
Жена взяла стакан, протерла его полотенцем, поставила в подстаканник и спросила:
- Тебе покрепче?
- Конечно! Ты же знаешь.
Не отрывая глаз от газеты, муж взял стакан, поднес его ко рту и вдруг, закричав, вскочил со стула.
- Что такое?
Он завертелся по комнате, как подстреленный, потом подскочил к столу, нагнулся и, негодующе глядя на жену, простонал:
- Это ты... нарочно?
- Что такое?! Что - нарочно?
- Подсунула мне кипяток?
- Какой там кипяток? Что такое! Обыкновенный чай.
- Нет-с, это настоящий крутой кипяток-с!!
- Что ты хочешь этим сказать?
- То и хочу сказать, что это низость! Ты была бы очень рада, если бы я обварил горло!
- Что ты хочешь этим сказать?
- А вот то! Хочу сказать, что ты рада сделать мужу гадость...
- Ну, знаешь ли... Ты сам виноват...
- Сам?! Сам?! Почему сам?
- Нет, это тебе не нужно было за дурака замуж вых... То есть, нет, я хочу тебе сказать, что ты дурра! Слышишь, ты? Дура!
- Я?!!
- Ты.
- Что ты хочешь этим сказать?
- А то, что если дают кипяток, то об этом предупреждают!
- Странно... Владимиру Ивановичу всегда наливаю такой чай, и он пьет...
- Это потому, что у твоего Владимира Ивановича вместо горла, водопроводная труба!
- Что ты этим хочешь сказать?
- Ну, вот! Заладила сорока Якова...
- Какого Якова? На какого ты Якова намекаешь?!! Я тебе на твою немку не намекаю?!
- Во-первых, у меня никакой немки нет, а затем она всегда наливает чай, как следует, а не кипяток!
- Ах, вот что?!.. Так ты бы и шел к ней!..
- И пойду! Я, слава Богу, еще не в аду живу, где грешников кипятком шпарят...
- Все равно - скоро попадешь туда.
- Да, конечно! При твоем содействии. Сегодня кипяток, завтра кипяток, - конечно, в конце концов, сваришься. Ты рада меня со свету сжить, а самой убежать к твоему чертову Владимиру Ивановичу!..
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ну, вот! Черта крести, а он говорит - пусти.
- Да, уж верно!! Тебе только черта и крестить - для человека ты не годишься!!
- Шшто-с?! Так я тебе говорю: если ты мне еще раз подсунешь такой кипяток...
Жена вскочила, уронив стул, и завопила:
Я видел как в глубине столовой распахнулась дверь и в комнату вошла худощавая девица, по виду родственница.
- Ну, вот, вот, - закричала жена, схватывая ее за руку. - Пусть Лиля скажет; она лицо незаинтересованное. Попробуй, Лиля, что это за чай... Горячий он?
Лиля взяла стакан с подстаканником, отхлебнула глоток чаю и поморщилась.
- Фи, какая гадость... Еле теплый.
Муж схватился руками за голову и снова заметался по комнате, крича истерически:
- Теплый?! Еле тепленький?! Все, все в этом доме заодно! Я знаю, я всегда ваш враг, вы всегда друг с другом против меня!! Если вы кипяток считаете тепленьким, я считаю вас лживыми, истеричными бабами.
- Николай Николаевич! - сказала родственница, с достоинством выпрямляясь. - Если вы оскорбляете меня,тпользуясь тем, что мне негде жить, и я живу у вас из за милости моей сестры, то... дайте сами оценку своему поступку.
- Не желаю, - рычал муж, размахивая руками. - Не желаю давать оценки своему поступку. Сами давайте оценку!!
- Извольте! То, что вы делаете - гадость. Если вам моя сестра не нравится - вы могли на ней не жениться, а издеваться над беззащитными...
- Ну, вот!! Видели вы, люди добрые, - обратился он к самовару, который невозмутимо дремал в углу стола, - что она говорит?! В огороде бузина, а в Киеве дядька.
Жена снова вскочила, красная, со сверкающими глазами.
- Какой дядька? Вы это про какого дядьку говорите? Вы на кого намекаете?!!
- Чего ты кричишь? Небось, если бы себе спалила горло так же, как я, - не покричала бы.
- Мне палить горло нечем. Я алкоголя не пью!!!
- Господи! И среди таких людей мне приходится жить! Среди такого общества вращаться...
- Да-с, да-с! И это честь для тебя!! Я знаю, ты хочешь внести сюда нравы ночлежного дома!!! Но я...
Опять распахнулась дверь, и в комнату, ковыляя, вкатилась толстая старуха-нянька.
- Вы рази о дите подумаете, - сказала она негодующе. - Только что дите уложила, как нате вам! Завели волынку!!!! С утра самого: гыр-гыр-гыр, гыр-гыр-гыр!
Муж схватил няньку за руку и, таща к столу, заревел:
Нянька отхлебнула, задумчиво пожевала сморщенными губами и убежденно сказала:
- Никак такого чаю пить нельзя; кто же такой чай пить будет? Разве это возможно? Прямо нужно сказать: не такой это чай, чтобы его пили... Слава Богу, у хороших господ жила - знаю.
- А что? - вскричал муж. - Я знал, что нянюшка умная, справедливая женщина...
- Она справедливая женщина? Просто она подмазывается к тебе, чтобы попросить в счет жалованья. Вот и делает вид, что обожглась!
- Стара я, матушка, подмазываться-то. А только, если мне дают холодный брандахлыст, я и говорю: никто его пить не станет!
- Черт! - закричал муж в совершенном бешенстве. - Уберите от меня эту старуху! Это какое-то сонмище ядовитых змей! Извести вам меня надо? Так вы просто подсыпали бы мне чего-нибудь в кушанье...
- Это я? - хлопнула себя по бедрам нянька и громко зарыдала. - Я тебя хочу отравить?! Да чтоб мои глазыньки...
Я больше не мог быть безмолвным свидетелем того, что происходило в окне флигеля напротив моего кабинета.
Я вскочил, надел шапку и побежал к соседям.
Они были поражены моим появлением в столовой. Отступили в глубь комнаты и притихли, поглядывая на меня.
- Извините, - сказал я, - что, не будучи знакомым, пришел. Но я видел все, что здесь было - из окна своего кабинета - и хочу, как говорится, вывести вас на настоящую дорогу. Всяк из вас, милостивые государи, прав по-своему. Вы, сударыня, действительно налили очень горячего чаю... Супруг ваш обжегся и вступил с вами в пререкания. Ваша сестрица пришла через 10 минут после наполнения стакана кипятком, и, естественно, нашла чай теплым. Эта уважаемая старушка пришла еще пятью минутами позже - и застала совсем холодный, как она выражается: "брандахлыст". Температура жидкостей, как вам известно, от соприкосновения с окружающим воздухом...
- Что вам, собственно, угодно? - прищурясь, спросил супруг.
- Собственно, ничего. Я только хотел открыть вам глаза на истинное положение вещей. Я видел в окно все происходящее...
- Очень милое занятие, - перебила жена. - Подглядывать за соседями. Как не стыдно, право!
- Воспитание, - иронически покачала головою свояченица мужа. - Врываются в квартиру, дают наставления...
Нянька заметила:
- У нас один тоже у господ, где я допреж жила... Пришел так-то вот - и шубу с вешалки унес... Иди себе, иди, батюшка... Бог с тобой - иди!
И они, четверо, грозно стояли тесной стеной против меня, стояли, сплоченные общностью семейных и имущественных интересов. Стояли и сердито поглядывали на меня.
Я горько улыбнулся, покачал головою и ушел.
Что ж... как им угодно.