Страшное дело

... Проснувшись, Илиодор долго лежал в постели. Вставать не хотелось: во рту было скверно и за окном моросил дождь. Он крикнул:

- Игнатий!

- Что прикажете, отец?

- Почему сапоги не вычищены?

- Да они вычищены.

- Врешь, врешь, лукавый! Я знаю, что я тебе сделаю: я предам тебя анафеме.

- Да за что же, помилуйте...

- Вот тебе: нерадивому отроку Игнатию за небрежное исполнение обязанностей - анафема!

- Мерси вас! Дослужился...

- Вот тебе. Выкуси!

- Уж, кажется, так чистил, все руки обломал. Должно быть вакса плохая.

- Вакса плохая?! Что ж ты молчишь. Тащи сюда коробку! Эта коробка? Ага! Я им покажу.

Илиодор вскочил с кровати, осмотрел коробку и, простирая руки, торжественно воскликнул:

- Акционерному обществу производства лаков и вакс "Молния" - анафема! Анафема! Анафема!

- А с меня как же... Снимите?

- С тебя? Ну, можно и снять, если тебе уж так приспичило. Какова погодка?

- Да, неважная. Такую грязищу замесили, что выйти нельзя.

- Ага, вот что. Грязище, на земной поверхности замесившейся - анафема!!

- Хватили, тоже, - пожал плечами Игнатий. - Будто грязи от вашей анафемы тепло или холодно. Ей все равно, что в аду, что тут. Да и не сама она замесилась, а люди замесили.

- Люди замесили?.. Человекам, замесившим с предыдущего на сегодняшнее число грязь - анафема!!

- Довольно уж вам. Кто и месил-то... Сами вчера и месили. А лучше бы вы на булочника нашего обратили внимание - который раз уже булки к чаю керосином продушены.

Он устало вздохнул и уселся за чай. Отпил глоток, подумал и встал:

- Мелочным керосиноторговцам, оптовикам и их наливным баржам - анафема! Нефтяным источникам, иже из земли бьют зря, а не бьют жидов, яко полагалось бы - анафема! Нефтеносным землям и новым на них заявкам - анафема! Департаменту, ведающему укрепление новых заявок - анафема! Министру оного ведомства - такоже! И председателю совета министров - сугубо!

- Эх, куда заехали, - удивился Игнатий. - Одевались бы лучше. С левой ноги, видно, встали.

- Левой ноге, поперек правой, забегшей - за прыткость, обстоятельствами не вызванную, - анафема! - заметил вскользь Илиодор, надевая сапоги.

- Сегодня одну ногу, завтра другую, - покачал головой Игнатий, - этак, вы, отец, по кускам сами себя предадите.

- И предам! - сердито крикнул Илиодор. - Не твое дело вмешиваться в деяния отцов церкви. Отчего платье не вычищено?!

- Щетки платяной нету.

- Отсутствию платяной щетки - анафема! - раздраженно сказал Илиодор, выходя из дому.

Идя по улицам, ворчал:

- Грязь-то какая анафемская. И все это дождик анафемский. Оно, и отцы города хороши. Не могут вымостить, анафемы. Их дело за этим смотреть. А не доглядели - полиция должна доглядывать. А полиция не доглядела - анафеме ее за это, анафему, предать.

- Здравствуй, отец Илиодор, сказал какой-то господин, приближаясь.

- А-а, борзописатель! Все лжу строчишь? Постой! Постой! Я тебя анафеме-то предавал?

- А, ей-Богу, не помню, - призадумался журналист.

- А ты вспомни. Может, уже предавал, так тогда что ж зря трудиться.

- Да это как же можно выяснить?

- На том свете выяснится.

- Гм... Не помню. Кажется, предавали.

- Ну, ступай с Богом, крапивное семя. Вот газетка твоя, кажется, без анафемы выходит. Надо бы ее...

- Спохватились! Вчера губернатор закрыл.

- Эх-ма! Ну и люди. Из-под носа у человека вытянуть готовы.

Журналист пожал плечами и ушел. Илиодор нерешительно почесал затылок и сказал крайне неуверенно:

- Губернатору, газету закрывши, - анафема!

А в мелочной лавке возгорелся спор:

- Без денег товара не выдам. Нет таких правил.

- Это, как хотите назовите, а товару не дам.

- А я тебя за это анафеме предам.

- Слыхали! С анафемы шубу не сошьешь.

- Так вот же тебе: лавочкину Перфильеву со чады - анафема!

- Дело ваше. А только товару не дам.

- Трижды анафема лавочнику Перфильеву!

- Мерси. И вам того же желаю. Терентий, проводи их.

- Хлопочешь, хлопочешь, - жаловался, ложась спать, Илиодор, - а толку ни на грош. И того прокляни и этого. День-деньской передохнуть некогда.

Игнатий сочувственно покачал головой и сказал:

- Это потому, что вы в розницу работаете, а не оптом. Оптом сподручнее.

- Да, как же - оптом-то?

- А так: предайте всю землю анафеме - уж тогда никто не вывернется. Всяк под нее влопается. И вам спокойнее.

- Ишь ты, а ведь верно.

Илиодор вскочил с кровати и привычным движением простер руки:

- Кроме нас, отец, - подмигнул Игнатий. - Нам-то с вами чего в эту историю впутываться.

- Ладно!.. и живым инвентарем, кроме мниха Илиодора и служки Игнатия, - отныне и до века предаю анафеме навеки нерушимой!

- Ну, а теперь спать, - сказал он, меняя торжественный тон на обиходный.

И мирно заснули эти два человека - единственные в своем роде на всем земном шаре с его поверхностью, недрами и живым инвентарем.

• Главная страница → Проза
• Главная страница → Проза → Дешевая юмористическая библиотека "Сатирикона"