Рай на земле
Глава XII. Юмор в коммуне

ГЛАВА XII

Это была самая грандиозная облава из всех, какие когда-либо устраивались...

Почти пол-Москвы было оцеплено отрядами Вохры и курсантами.

В любопытствующей толпе слышались разговоры:

- Кого это ловят товарищи?

- А как же! Не слыхали разве? Юмористов ловят.

- Каких юмористов?

- Ну этих самых. Тех, что при полицейском бюрократическом режиме смешные вещи писали.

- Что ж их теперь расстреливать за это будут?

- На кой черт расстреливать! Наоборот мобилизуют.

- На какой предмет?

- А на такой. Раньше они, черти полосатые, когда не было свободы, а один гнет, - они смеялись, сочиняли, делали всюду хорошее настроение, а теперь, когда свобода, - они саботажничают. Вот их и мобилизуют, чтоб опять смеялись. А то подумайте сами, страна, как страна, и войско свое есть и дипломатия, и искусство разное, а вся страна зевает от скуки. Нет, ты смейся, подлец, коли ты юморист, тогда и нам будет весело.

- Ведут! Ведут!

- Поймали?

- Одного сцапали. Вишь ты, плачет собака! Небось не сладко, что его саботажничество открылось...

- Куда же это его?

- Натурально к Дзержинскому. Тот, ежели нужно, мертвого заставит смеяться.

- Позвольте, товарищи, я одного не понимаю, как же можно заставить человека смеяться... А ежели ему не смешно?

- Глупый ваш вопрос и больше ничего. Если, скажем, я гробовщик, а гробов не делаю, может рабоче-крестьянская власть заставит меня сделать гроб? Или не может?

- Может.

* * *

Дзержинский оперся локтями о стол письменный, поднял холодные глаза на пленника и сказал:

- По моим агентурным сведениям вы раньше были юмористом и восхищали своими произведениями всю Россию. Почему теперь вы этого не делаете?

- Не смеется мне что-то, товарищ Дзержинский...

- А вы смейтесь!

- Настроение какое-то...

- Смейтесь!!!

Пленник хихикнул.

- Да вы не сейчас смейтесь! Мне вашего идиотского устного смеха не надо. Смейтесь письменно.

- А может вы меня лучше на рубку дров отправите?

- Вот что, товарищ. Знайте, что я и не такие характеры, как ваш, переламывал. Если до завтра вы не сочините чего-нибудь смешного, у нас одним юмористом будет меньше, а в "штабе Духонина" - больше. Вы, надеюсь, меня знаете. Поняли?

- Слу... слуша... юсь.

- То-то и оно. Взять его! Отвести в камеру No 27, дать чернил и бумаги, а для контроля приставить к нему двух сотрудников с наганами! Пусть глаз с него не сводят, когда начнет писать.

Ну, вот тебе стол, гадина! Пиши! Из-за тебя, хама, целую ночь спать не будем. Ну, пиши! Сейчас же макай перо и пиши! Шкарябай! А чуть если спотыкнешься, не взыщи... Приказ нам дан основательный.

На утро Дзержинскому дали рукопись пленника. Он прочел ее, сплюнул и саркастически рассмеялся...

- И почему человек раньше так гремел? Почему им так восхищались? Глупо, водянисто, натянуто. Нет-с, наш коммунизм хорошая штука: развенчал многих прежних идолов, развенчал и этого.

Примечания

Впервые под названием "Смех": Presse du Soir, 4 августа 1921, No 182.