Мудрый судья
— Человек! — сказал Вывихов. — Что у вас есть здесь такое, чтобы можно было съесть?
— Пожалуйте. Вот карточка.
— Ага! Это у вас такая карточка? Любопытно, любопытно. Для чего же она?
— Да помилуйте-с! Кто какое блюдо хочет сесть — он тут найдет и закажет.
— Прекрасно! Предусмотрительно! Колоссальное удобство! Это вот что такое? Гм!.. Крестьянский суп?
— Да-с.
— Неужели, крестьянский суп?
— А как же. У нас всякие такие блюда есть. Уж что гость выберет — то мы и подадим.
— Суп? Крестьянский суп? Настоящий?
— Как же-с. Повар готовит. Они знают-с.
— Вот-с… Мы русские совершенно не знаем России. Вы думаете ее кто-нибудь изучает? Как же! Дожидайтесь. Наверно, кто-нибудь, если и увидит в карточке «Крестьянский суп» — сейчас же закрутит носом: «Фуй, — скажет, — я ем только деликатные блюда, а такой неделикатности и в рот не возьму». А что ест полтораста миллионов русского народа-то ему и неинтересно. Он, видите ли, разные котлеты-матлеты кушает. А вот же, черт возьми, я требую себе крестьянский суп!
— Посмотрим, что наша серая святая скотинка кушает. Человек! Одну миску крестьянского супа!
— Это что т-такое?
— Суп-с.
— Суп? Какой?
— Крестьянский.
— Да? А это что такое?
— Говядина-с.
— А это?
— Картофель, капуста, лавровый лист для запаху.
— И это крестьянский суп?
— Так точно-с.
— Тот суп, что едят крестьяне?
— Я вам лучше метрдотеля позову.
— Позови мне черта печеного! Пусть он мне объяснить, кто из вас жулик.
— Виноват… — сказал пришедший на шум метрдотель. — Муха?
— Что такое — муха?
— Они теперь, знаете, по летнему времени… того..
— Нет-с, не муха! Это что за кушанье?
— Крестьянский суп. Обыкновенный-с.
— Да? А что если я сейчас трахну вас этой тарелкой по голове и стану уверять, что это обыкновенный крестьянский поцелуй.
— Помилуйте… То — кушанье, а то — драка.
— Ах, вы мошенники!!
— Попрошу вас, господин, не выражаться.
— Не выражаться? К вам ежедневно ходит тысяча человек, и если все они попробуют ваш крестьянский суп — что они скажут? Что в России все обстоит благополучно, никаких недородов нет и крестьяне благоденствуют… Да? Попросите полицию. Протокол! Я вам покажу… Ты у меня в тюрьме насидишься!
* * *
— Помилуйте, господин судья, — пришли тихо, смирно, а потом раскричались. Суп, видишь ты, им слишком хорош показался!
— То-есть, плох!
— Нет-с, хорош! Почему, говорит, мясо, да капуста — крестьяне, говорит, так не едят.
— В самом деле, почему вы подняли историю?
— Обман публики, помилуйте! Крестьянский суп? Хорошо-с. А ну-ка дайте мне оный, хочу этнографию и крестьянский быт изучать. «Извольте-с!» Что т-такое? Да они бы еще туда для вкусу одеколона налили!
— Помиритесь!
— Чего-с? Не желаю!
— А чего же вы желаете!
— Я желаю, г. мировой судья, чтобы вся Россия знала, какой такой крестьянский суп Россия ест!
— Прошу встать! По указу и так далее — мещанин Вывихов за скандал в публичном месте и за оскорбление словами метрдотеля ресторана «Петербург», приговаривается к трехдневному аресту. А вы… послушайте… Вы больше этого блюда не указывайте в вашем меню.
— Да почему, г. судья?
— Потому что крестьяне такого супа не едят.
— А какой же суп они едят?
— Никакой.
— А что же они едят в таком случае?
— Что?.. Ничего!