Современный роман

... Повенчавшись, молодые уехали за границу. 

Прошло шесть месяцев.

В уютной квартирке на Кирочной сидели за столом муж и молодая жена.

- Так ты меня любишь? - осведомился муж.

- О, больше жизни! Ты для меня прекраснее всех.

- И ты для меня, - восторженно подтвердил муж.

- Я сегодня иду к папе, - сказала жена. - Ты не будешь скучать без меня?

- И я пойду с тобой!

- О, нет. Он просил меня одну. Хочет сообщить что-то важное... 

Вернувшись от отца, жена разделась и, прижимая к глазам платок, вошла в кабинет мужа,

- Боже мой! Лили! Что с тобой?!

- Приготовься ко всему!.. - сказала жена, заглушая рыдания.

- О, ужас! Что такое?

- Мы должны расстаться.

Как тигр, прыгнул муж к письменному столу и схватил кинжал...

- О, проклятая! Ты, значит, полюбила другого?!

- Ничего подобного! Я обожаю тебя!

- Так ты... значит... подозреваешь в измене меня?!

- Так в чем же дело?!!!

- Будь тверд и мужественен. Вынеси удар, как подобает мужчине.

- Ну?

Супруги уселись перед камином, и жена начала свою грустную повесть:

- Как тебе известно, мой отец - чиновник государственной канцелярии. Тогда еще, раньше, он говорил: "Эй, Лили, не выходи замуж за журналиста - плохо будет!" Я не послушалась - и вот!..

- Что - вот!..

- Управляющий государственной канцелярией Крыжановский издал циркуляр, в котором запрещает своим чиновникам и их семьям общение с журналистами. Мой отец вызвал меня, показал циркуляр и потребовал...

Но несчастный уже не слушал ее. Склонившись на спинку стула, он тихо, беззвучно рыдал.

- Прощай, моя молодость, мое лучезарное счастье. Не довелось нам пожить с тобой - не сулил Рок.

Слезы брызнули из глаз жены. Дрова в камине зашипели и погасли. 

- Итак, - спросил муж, утирая платком глаза, - я должен уехать. Сегодня? Сейчас? Может быть, мы эту последнюю ночь проведем вместе?

Опустив голову, жена молчала.

- Можно мне уехать завтра утром?

Жена молчала.

- Ответь же мне, мое счастье!

... Молчала.

- Или горе лишило тебя речи? - спросил со стоном несчастный. - Ответь же мне!

- Ах ты, Господи! Должен бы ты, кажется, понять, что я не могу с тобой разговаривать! Как не стыдно приставать!

- Ты? Не можешь? Со мной разговаривать?

- Ну да! Кажется, ясно сказано: "Воспрещается чиновникам государственной канцелярии, их родственникам и семьям иметь общение с журналистами!" Отвяжись! Ни одного сведения ты от меня не получишь! 

Муж вздохнул и позвонил.

- Глаша! Что, мой желтый чемодан в порядке?

- Глаша! Я вас спрашиваю!

- Меня барыня нанимала, а не вы. Нам запрещено давать сведения журналистам.

Тихо заплакал муж. 

Выйдя по черной лестнице во двор с чемоданчиком в руках, муж огляделся и крикнул:

- Дворник!!

Из дворницкой показался дворник, из подворотни выскочил мальчишка-булочник.

- Гляди, - крикнул дворник. - Никак журналист во двор забег. Ату! Киш, проклятый!

Булочников мальчишка схватил кирпич и бросил его в ногу журналисту.

- Кишь, анафема! Гони его отсюда, загоняй с парадной, дядя Микита! Мало на них, подлых, циркуляров пишут! Кш!

Завизжав от боли и прихрамывая, побежал журналист на улицу. 

Была весна, светило яркое солнышко. Компания мальчишек весело шагала к реке, таща что-то в мешке.

К ним подошли другие ребятишки.

- Чего тащите?

- А топить тащим журналистова ребеночка. Сегодня родился, так дедушка ихний из государственной канцелярии велели утопить.

Мальчик из другой компании засвистал от избытка чувств и похвастался:

- А к нам вчера на огороды журналист забежал. Что смеху было! Никешка ему руку перебил, а Ванька Гайкин глаза выколол. Веревкой за ноги зацепили и по всему огороду таскали.

Глазенки мальчишки с мешком засверкали завистью.

- Ну? А где ж он?

- А в яму с водой бросили. Вы какие будете?

- А из государственной канцелярии! Сторожевы дети.

Молчало небо. 

P. S. Такова схема бытового романа в 1913 году. Мы не сомневаемся, что П. Д. Боборыкин [1] со свойственной его таланту отзывчивостью и сугубым вниманием к новым течениям - использует эту схему для большой вещи в "Вестнике Европы".

"Вестник Европы" - русский ежемесячный журнал либерального направления.