Пуговица

ПУГОВИЦА

Газеты сообщают о громадном патриотическом подъеме немцев и ликовании их; причины этого, по словам газет, следующие.

Берлин. Военное ведомство оповестило население, что на главных площадях города будут показываться публике трофеи немецких войск - взятые в плен казацкие лошади.

Вход по билетам.

Вена. Сюда прибыла казацкая одежда, как трофей победы. Франц-Иосиф с приближенными осмотрел одежду, после чего она была передана в музей для общего осмотра.

Дрезден. По улицам города носили казацкую пику, что дало толпе повод устроить восторженную манифестацию в честь немецких войск.

Мюнхен. Большое возбуждение и восторг толпы вызвали выставленные у входа в городскую ратушу военные трофеи - казацкая винтовка. Немцы кричали: "Долой казаков!! А что, будете знать, как воевать с немцами?!"

Нюрнберг. Все население находится в неописуемом восторге, любуясь военными трофеями, которые носились по улицам... Трофеи состояли из казацкого кисета с табаком и трубки. Победа немецкого оружия вызвала взрыв энтузиазма.

Если вдуматься в приведенные сообщения, то приковывают внимание две странности:

1) Всех предметов имеется по одному экземпляру: одна лошадь, одна одежда, одна пика, одна винтовка, один кисет и, наконец, одна трубка...

2) Где же казак? О казаке ни в одном сообщении не говорится. Если бы он был жив - показывали бы пленного казака; если бы он был мертв - показывали бы мертвого казака.

В чем дело?

А в том:

Немецкий эскадрон поймал казака, который увлекшись разведкой, заполз слишком далеко от своей части. Защищаясь, казак заколол трех драгунов, но схваченный сзади и поваленный на землю, сдался.

Трагическая весть: казака поймали! - разнеслась по всему полку.

Собралось начальство. Долго осматривали казака.

- Надо его сохранить для императора, - сказал командир. - Накормить его! Постой... Вы его, тово... Разденьте! Я пошлю его оружие и одежду в генеральный штаб.

Казака раздели и одежду унесли.

- Неужели, ты не читал? Людей едят.

- Ври больше.

- А вот попробуй: дай-ка ему свою руку. Увидишь, как тяпнет.

- Неужто, будет есть?

- Казак-то? А ему что! Тем только и живут.

- А мы попробуем. Нет ли у кого, господа, руки оторванной?

Рук у всех было достаточно, но оторванной - ни одной.

- Сбегай, Фриц, в госпиталь, спроси: не осталось ли там чего-нибудь после ампутации?

Фриц, сам заинтересованный опытом, сбегал. Принес руку.

- Свежая?

- Только сейчас с плеча.

- Ну, положи ему на колени, да развяжи руки, чертова голова! Как же он есть будет...

Казаку освободили руки, положили на колени принесенную пищу и, обступив пленника, стали с любопытством следить - что будет дальше?

- Смотри-ка - не ест.

- Может, зажарить нужно?

- Нет; писали, что сырое мясо жрут. Так и написано: "Казаки убивают женщин и детей и пожирают их сырыми".

- А почему ж этот не есть?

- Действительно, странно. Может, сыт?

- Нет; глядите-ка, господа: он что-то руками показывает... На ноги себе указывает!.. Чего это он?

- Братцы! Да ведь это он показывает, чтобы ему ноги развязали!!

- Зачем?

- Показывает, что иначе есть не может...

- Неужто они ногами едят?

- А ну, развяжите ему ноги... Любопытно, как это он ногами есть будет...

Развязали...

Казак встал, потянулся, размял затекшие члены, помахал в воздухе данной ему рукой и вдруг сделал целый ряд неожиданных поступков: ударил близстоящего солдата отрезанной рукой по физиономии, другого сбил с ног ударом ноги в живот, вскочил на чью-то, стоящую вблизи, лошадь и, гикнув, ускакал так, что только засверкали лошадиные копыта...

Вдогонку ему дали несколько выстрелов, потом организовали целую планомерную погоню...

Увы - казак исчез.

- Ничего, - утешил себя командир. - Зато лошадь его, одежда и вооружение остались. Все-таки, это - что-нибудь.

- Куда же мы пошлем эти трофеи? - спросил адъютант. - В Берлин?

- Почему именно все в Берлин? Зачем обижать другие города?

- А как же сделать?

- Позвольте, мы сейчас рассчитаем... Что у нас есть?

- Лошадь, одежда, пика, ружье и кисет с табаком.

- Великолепно. Какие большие города у нас есть?

- Берлин, Мюнхен, Дрезден, Нюренберг, Лейпциг, Бремен, Гамбург, Штеттин, Кенигсберг...

- Ой-ой-ой!.. Не хватит! Городов больше, чем трофеев.

- Не разрезать ли лошадь?..

- Что вы! Пока доставим куски, - мясо испортится... Время теперь жаркое.

- Ну, если живую, то, конечно, нужно посылать в Берлин! Все-таки - столица.

- Да!.. Позвольте! А, ведь, мы Вену забыли. Неужели союзникам ничего не пошлем?

- Действительно! Одежду им послать бы... Пусть видят, что немцы казаков не боятся...

- Послушайте... А Будапешт?

- Что Будапешт? Чепуха Будапешт! Можно им из венской одежды один сапог послать. Городишко ведь не так, чтобы уж очень большой.

- Да, но как же мы в Вену с одеждой только один сапог пошлем?

- А мы совсем сапогов посылать в Вену не будем. Пусть там думают, что казаки босиком ходят.

- А Мюнхен?

- Гм... Мюнхен? Все-таки оно, знаете, столица Баварии - винтовку им послать бы...

- Значит, записывайте: Берлин - лошадь, Вена - одежда, Будапешт - сапог, Кенигсберг - сапог, Дрезден - пика, Нюренберг... Что там для Нюренберга остается?

- Кисет с табаком и трубка.

- Кисет Нюренбергу!

- А как же Штеттин? Как же Лейпциг? Бремен?

- Подождут. Поймаем другого казака, тогда пошлем.

- А не перепилить ли пику пополам?

- Выдумаете тоже! Что это мощи святого, что ли, что их по кусочкам рассылать?..

Вошел фельдфебель.

- Чего тебе?

- Господин полковник! Так что это мои люди казака захватили...

- А я сам из Шверина...

- Ну?

- Шверинские мы.

- Говори толком - чего хочешь?

- Хотели бы, г. полковник, и в Шверин чего-нибудь из казацкого послать. Все ж таки, мои люди захватили.

- Оба. Один - Будапештом, - другой - Кенигсбергом.

- Досадно... Ну, вот, что, братец...

Полковник долго шагал в задумчивости, бросая быстрые взгляды на расположенное на столе вооружение и казацкую одежду.

- Вот что, братец... Гм!.. Ну, на тебе! Отошли туда, на родину.

ШВЕРИН. Отсюда сообщают, что вчера восторженная толпа с энтузиазмом приветствовала полученные городом и взятые на поле битвы военные трофеи. Это - казацкая пуговица, фотография которой будет помещена в еженедельных изданиях. Город разукрашен флагами. Восторгу нет границ.