ФОМА ОПИСКИН
"Вехи"
Петр Бернгардович Струве шагал по своему кабинету и, довольный, потирал руки.
- Ага! Держись теперь, гнилая интеллигенция! Здорово мы ей накостыляли своими "Вехами". Пусть знают! Я уверен, что успех книжонки обеспечен. Агафья!!
- Издесь, барин.
- Агафья! Что, Агафья, никто из интеллигенции не заезжал благодарить за правдивое слово в "Вехах"?
- Чивойто? Угольщик, кажись, был, опять же молочница с черного ходу...
- Пошла вон, дура... Гм... да... Я уверен, что отзовутся сочувственно писатели, артисты... Агафья! Что - Леонид Андреев не заезжал? Нет? Стррранно! И Чирикова не было? И Станиславского?
- Никак нет.
- Неужели, не прочли?.. А скажи, англичанин, может, та кой... бритый заезжал?.. Не говорил ли он, что вот, мол, Гордон Крэг хочет пожать твоему барину руку за интеллигенцию.
- Бритый? Насчет руки? Нет, не было.
- А писем не было?
- Есть письмо. Да вот оно, вишь ты, лежит.
Струве лихорадочно распечатал письмо и взглянул на подпись.
- Антоний Волынский! Известный черносотенец... Ого! Разносит, вероятно. Что это?
Струве побледнел и покачнулся.
- Хвалит! Благодарит... Стррранно! За что бы это он мог нас хвалить?.. Агафья! Что, Милюков не заезжал?
- Сидит какой-то в передней...
- Ага! Зови его, зови!
Неизвестный вошел, сел против Струве и подмигнул ему:
- Гы-гы-гы! Молодца!
- Ловко этто ты их, Петра! Расчесал!
- Кто вы такой?
- Тимошкины мы. Депутаты. Он покачал головой и захохотал:
- Можно сказать, и в хвост, и в гриву!
- Не можете ли вы сообщить мне, что вам угодно?
- Мне-то?
Тимошкин приложил палец к носу и, привставши немного, с глупой таинственностью шепнул:
- "Вехи" твои читал. Усладительная книжонка. Многого не понял, но, одначе, кое-что мозгом выдавил. А Гершензон-то, Гершензон!.. Смехотушка! Фамилия жидовская, а туда же... Ндас... Понимаем-с.
- Что вы понимаете?
Тимошкин сочувственно кивнул головой.
- Не без понятия-с. Вам, конечно, спервоначалу трудновато будет, но потом, так сказать, обойдетесь. Обтерпится-с. Хе-хе.
- Что такое? Что обтерпится?
- Как же-с. Тюрьмы одобряли, ссылки-с. Сразу-то трудновато настоящее Слово сказать, вот вы и ходили около.
- Господи... какое слово?!
Тимошкин приподнялся и шепотом сказал:
- Бить?
- Ах ты, Боже мой!.. Агафья, Агафья! Проводи их. Ступайте, господин, с Богом.
Плутовски качая головой и вежливо усмехаясь, Тимошкин ушел.
- Агафья! Что - Гессен не заезжал?
- Какой Гессен?
- Все равно - Иосиф или Владимир... Может быть, Петрункевич заезжал? Или Мережковский?
Вошел полный мужчина в черных очках.
- Имею честь представиться! Доктор...
- Мечников? - радостно подхватил Струве.
- Нет-с. Дубровин. Хе-хе... А вы - плут преестественный... Столько времени прикидывались таким, сяким, а о настоящем-то вы все время молчали. Шли бы к нам сразу. Компания у нас хорошая: Буксгевден барон, господин Майков - папенька их тоже стишки писали, Баранов, рыбник... Все публика правильная!
- Прочел я книжечку... "Вехи"-с. Сам-то я, знаете, ничего теперь не читаю, отяжелел, да посоветовали мне. Марков 2-й, изволите знать? Прочти, говорит, Саша. Прочел! Ну-ну... Закрутили.
Прекрасный путь. Вы их, так сказать, словесно разносите, а мы деловую часть бы на себя взяли. Мы-то, признаться, уже одного такого интеллигента усахарили в Финляндии. Изволили слышать?
- Усахарили? Что такое? Я, простите, не понимаю... Какое это имеет отношение?
- Ну-ну, полноте скромничать. Вы думаете, мы не поняли, почему вы книжку назвали "Вехи"?..
"Вехи" - палки, указующие путь...
- Ага, да... палки. Хо-хо-хо! Понимаем-с, какие палки. А наверху перекладина-с, а на перекладине верев...
- Агафья!
- Ну, да ладно, ухожу. Ишь ты, как вы сомлели. Известно, с непривычки... Ничего! Дальше легче пойдет!.. Прощайте. Обещал к вам дядя Шпыняй зайти. "Кланяйся, говорит, и скажи, что буду. Лично, говорит, познакомиться и ручку пожать лестно". Хе-хе.
* * *
Струве дрожал как в лихорадке.
А в запертую дверь уже кто-то ломился и слышался хриплый голос:
- Нет, ты коли наш, так впусти! Мне, брат, многого не надо... Дашь на полбутылки с закуской, так я любому интеллигенту морду разобью. Петра, а Петра!..
Пусти, чтоб тебе лопнуть!
ПРИМЕЧАНИЯ
No --3
Фома Опискин -- псевдоним Аркадия Аверченко (1881--1925), главного редактора "Сатирикона".