На большой дороге
(Вариант "Леса" А. Н. Островского)
Столб при дороге. На одной его стороне написано "Вена", на другой - "Берлин". Слева показывается Вильгельм Второй. Он бредет, опустив голову, видимо, усталый. Щеки давно не бриты, усы свисли на подбородок. Справа из лесу выходит Франц-Иосиф... На нем голубой галстук, коротенький пиджачок, короткие панталоны в обтяжку: на голове детский картузик, в руках небольшой пестрый узелок.
Вильгельм: (мрачно!) Аркашка!
Франц-Иосиф: Я, Геннадий Демьяныч... Как есть, весь тут.
Вильгельм: Откуда и куда?
Франц-Иосиф: Из Вены в Берлин, Геннадий Демьяныч... А вы-с?
Вильгельм: Из Берлина в Вену, Аркашка. Ты пешком?
Франц-Иосиф: На своих-с, Геннадий Демьяныч. (Полузаискивающе, полунасмешливо). А вы-с, Геннадий Демьяныч?
Вильгельм:
Франц-Иосиф: Да на чем же-с?
Вильгельм: (усаживаясь на пень) Я - здесь, а ты где хочешь... Что это у тебя в узле?
Франц-Иосиф: Кольца сербского золота, медальоны, портсигары разные...
Вильгельм: Стяжал?
Франц-Иосиф: Стяжал, Геннадий Демьяныч, и за грех не считаю, потому - око за око. Сербы нас били, а мы зато их вещички... кхе!
Вильгельм: Что ж у тебя весь багаж только из портсигаров и состоит? Глупо, братец.
Франц-Иосиф: Зачем только из портсигаров... Бутафорские мелкие вещи есть, ордена...
Вильгельм: На кой же чорт ты ордена с собой таскаешь?
Франц-Иосиф: А так... Вдруг наградить кого-нибудь понадобится, орденок пожаловать... Вам не прикажете, Геннадий Демьяныч?
: Чего?
Франц-Иосиф: Орденок пожалую... Желаете?
Вильгельм: На нос его себе нацепи!
Франц-Иосиф: (печально) Извините-с.
Вильгельм: А платье у тебя где ж?
Франц-Иосиф: Вот, что на мне-с. В чем успел из Вены выбежать...
Вильгельм: Так ты куда бежишь-то теперь?
Франц-Иосиф: А в Берлин, Геннадий Демьяныч!..
Вильгельм: В Берли-и-ин? Ну, брат, не советую. Нехорошо теперь там.
Франц-Иосиф: Почему же нехорошо, Геннадий Демьяныч?
(угрюмо) Так, брат Аркашка... Немецкие императоры (с горькой усмешкой) уж и не имеют права жительства в Берлине!.. Дожили...
Франц-Иосиф: А вы в Вену?
Вильгельм: (со вздохом) В Вену, брат Аркашка.
Франц-Иосиф: Да ведь теперь и в Вену тоже нельзя...
Вильгельм: Это еще почему?
Франц-Иосиф: (пытаясь сострить) Да какая же теперь может быть "вена", Геннадий Демьяныч, если русские даже артерии наши все главные - перерезали.
Вильгельм: (грозно) Аркашка! Не остри! Глупо.
: Извините, Геннадий Демьяныч... Я думал развеселить вас.
(Долгое молчание).
Вильгельм: Мы с тобой, Аркашка, когда последний раз виделись?
Франц-Иосиф: У меня, в Шенбрунне... Помните, Геннадий Демьяныч, еще мой юбилей был, и вы приезжали со всеми королями германскими поздравлять меня.
Вильгельм: (со вздохом) Хорошие времена были. Ведь ты тогда в политике первых любовников играл. А теперь что?
Франц-Иосиф: Теперь я, Геннадий Демьяныч, волею судьбы, в комики перешел-с. Каково это для человека Габсбургской фамилии с возвышенной душой, Геннадий Демьяныч?
Вильгельм: (опустив голову) Все там будем, брат Аркадий....
(Пауза).
Вильгельм: Ты зачем это бакенбарды носишь?
Франц-Иосиф: А что же-с?
Вильгельм
Франц-Иосиф: Да ведь они у вас кверху не торчат.
Вильгельм: Что ты врешь? Как так - не торчат?
Франц-Иосиф: Ей-Богу, Геннадий Демьяныч, книзу висят... Как мокрые-с, извините тряпицы...
Вильгельм: Ничего, брат Аркадий не поделаешь. Был у меня бинт для усов - и хороший бинт, жена в день рождения подарила - да русские его вместе с обозом отбили. (Устало). Я, брат Аркадий, там и на востоке и на западе расстроился совсем.
Франц-Иосиф: Почему-с?
Вильгельм: Характер, братец. Сам знаешь, человек я решительный - тянуть не люблю, а они разве понимают хорошую актерскую игру: на западном театре перессорился, поехал на восточный театр - и там перессорился.... Хочу у вас на австрийском театре попытаться.
Франц-Иосиф: Да ведь и у нас то же самое... И у нас не уживетесь, Геннадий Демьяныч. Я вот тоже не ужился.
Вильгельм: Ты... тоже! Сравнял ты себя со мной.
: Еще у меня характер-то лучше вашего, я смирнее.
Вильгельм: (грозно) Чего-о?..
Франц-Иосиф: Да как же, Геннадий Демьяныч-с? Я смирный, смирный-с... Я никого не бил.
Вильгельм. Так тебя зато били, кому не лень. И всегда так бывает: есть люди, которые бьют, и есть люди, которых бьют. Что лучше - не знаю: у всякого свой вкус.
Франц-Иосиф: (обидясь) Да ведь у нас с вами, Геннадий Демьяныч, оказывается, одинаковый-то вкус.
Вильгельм: Ш-ш-што-ссс?!
Франц-Иосиф: (робея) Да вы же сами сказали, что... и на восточном театре... и на западном...
Вильгельм: Смеешь ты себя со мной равнять!! Тебя всю жизнь били, а меня...
Франц-Иосиф
Вильгельм: Не раздражай меня, Аркадий! Знаешь мой характер. (Помолчав). A как я вот бил! Боже мой, как я воевал!!
Франц-Иосиф: (робко) Очень хорошо-с?
Вильгельм: Да так-то хорошо, что... Впрочем, что ты понимаешь! В последний раз, когда мы у Марны завязали бой - Наполеон Бонапарт, братец, является ко мне... подошел, положил мне вот этак руку на плечо и говорит: "Ты, говорит, да я, говорит... умрем, говорит"... Лестно!
Франц-Иосиф: Да ведь он уже и так умер, Наполеон-то.
Вильгельм: А? Умер, братец. умер. Царство ему небесное.
Франц-Иосиф: Так как же он... мог сказать-то?.. Мертвый?
Вильгельм: Глуп ты, брат Аркашка. Что ж, что умер! Во сне он мне и явился. Ты говорит, да я, говорит - умрем, говорит, (закрыв лицо руками, плачет. Потом поднимает голову, совершенно равнодушно). У тебя табак есть?
: Ни крошечки. Говорю ж вам, выбежал из Вены - в чем был.
Вильгельм: Как же ты в дорогу идешь, - а табаку нет? Глупо, братец.
Франц-Иосиф: А у вас есть, Геннадий Демьяныч?
Вильгельм: Табак? Табаку у меня нет. Весь турки выкурили...
(Пауза).
Вильгельм: А деньги у тебя есть?
Франц-Иосиф: И денег у меня нет.
Вильгельм: Как же ты так бежишь - без табаку и без денег. Нехорошо, братец. (Тряхнув головой, встает, пытается подкрутить свисшие усы). Ну - идти, так идти! Не сидеть же здесь... Пойдем. И тебе угол будет.
Франц-Иосиф: Куда же, Геннадий Демьяныч?
Вильгельм(Поворачивает дощечку на столбе: на дощечке написано: "В Вятку" и нарисован указательный палец).
Франц-Иосиф: В Вят-ку... В какую это Вят-ку?
Вильгельм
(Медленно уходят).
Слышна музыка, играющая сначала тихо, потом громче "Последний нонешний денечек". На громовых аккордах - занавес...