Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "М"

1. Буржуазная пасха

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: Его голос разбудил спавшего на диване третьего бездельника — Громова. — Что это за разговоры, черт возьми, — закричал он. — Дадите вы мне спать или нет? — Это Подходцев, — сказал Клинков. — Все время тут разговаривает. — Да что ему надо? — Он уверяет, что ты недалекий парень. — Верно, — пробурчал Громов, — настолько я недалек, что могу запустить в него ботинком. Так он и поступил. — А ты и поверил? — вскричал Подходцев, прячась под одеяло. — Это Клинков о тебе такого мнения а не я. — Для Клинкова есть другой ботинок, — возразил Громов. — Получай, Клинище! — А теперь, когда ты уже расшвырял ботинки, я скажу тебе правду: ты не недалекий человек, а просто кретин. — Нет, это не я кретин, а ты, — сказал Громов, не подкрепляя, однако, своего мнения никакими доказательствами… — Однако, вы тонко изучили друг друга, — хрипло рассмеялся толстяк Климов, который всегда стремился стравить двух друзей, и потом любовался издали на их препирательства. — Оба кретины. У людей знакомые бывают на крестинах, а у нас на кретинах. Хо-хо-хо! Подходцев, если у тебя есть карандаш, — запиши этот каламбур. За него в журнале кое-что дадут. — По тумаку за строчку — самый приличный гонорар. Чего это колокола так раззвонились? Пожар, что ли? — Грязное невежество: не пожар, а Страстная суббота. Завтра, милые мои, Светлое Христово Воскресенье. Конечно, вам все равно, потому что души ваши давно запроданы дьяволу, а моей душеньке тоскливо и грустно, ибо я принужден проводить эти светлые дни с отбросами каторги. О, мама, мама! Далеко ты сейчас со своими куличами, крашеными яйцами и жареным барашком. Бедная женщина! — Действительно, бедная, — вздохнул Подходцев. — Ей не повезло в детях. — А что,...

2. Нуар Ж.: Об ушедшем

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Нуар Ж.: Об ушедшем Об ушедшем Весть о смерти Аркадия Тимофеевича застала нас в ресторане за обедом. Пришла знакомая дама и взволнованно сказала: - Аверченко умер! В. Ирецкий взял у нея из рук газету. Мы все нервно заглянули: "Прага, 12.3. Сегодня в 9 час. утра скончался А. Т. Аверченко". Ничего больше. Короткая, до ужаса короткая. Лаконичная до острой сердечной боли. Александр Александрович Яблоновский опустил глаза, побарабанил пальцами по столу, тихо вздохнул. - Да... Мы помолчали. Быть может, в эту минуту у нас прошла одна и та же мысль: ... Одиночество... На чужих людях... Вдали от родины... Кто знает, что нас ждет... И потом целый день и всю ночь эта мысль сверлила мозг. И было странно думать о том, что умер веселый, жизнерадостный, талантливый писатель. И как-то не вязалась его пестрая жизнь, его брызжущее искрометным юмором творчество с этим мрачным концом... И страшно было думать о том, что никогда уже не появятся разсказы за его подписью... И еще пришло на мысль, что последняя его юмористическая пьеса "Игра со смертью", оказалась для него символической, и что в этой "веселой игре" победила Смерть... Последний раз я видел А. Т. в Берлине летом прошлаго года, когда он выступал на своем вечере. Мы долго разговаривали... Как бывший сотрудник "Сатирикона" в последние годы его существования вплоть до закрытия, я поинтересовался: - Аркадий Тимофеевич, как вы полагаете, можно воскресить Сатирикон"? - Долго я об этом думал, да много денег нужно... Собрать прежних сотрудников... Выпустить не хуже прежняго, а макулатуру не стоит - не хочу срамить память покойника... * * * Умер Аверченко. Умер на чужбине, так и не увидев той России, о которой мечтал, так и не воскресив своего детища... Вечная, светлая память... Жак Нуар Примечания Жак Нуар. Об ушедшем // Эхо. Иллюстрированное приложение [Берлин]. 1925. No 12 (85). С. 4. Жак Нуар (собственно Яков Викторович Окснер, 1888 - 1941?), фельетонист, поэт-сатирик, после революции работал в газете "Новое Слово" (Кишинев), с 1922 г. в Берлине, участвовал в "Голосе Эмигранта", "Руле", "Сегодня", с 1936 г. в Бухаресте.

3. Миленко В. Д.: Аркадий Аверченко. Глава первая. "Доисторический" Аверченко

Входимость: 2. Размер: 97кб.

Часть текста: рождении только три: Харьков, Севастополь и Одесса. — А на самом деле — место вашего рождения? — У меня наибольшие подозрения падают на Севастополь. — Где вы учились? — Нигде. Родители полагали, что у меня слабое зрение, и я с детским простодушием поддерживал это заблуждение. — Но вы что-нибудь кончили? — Да. На прошлой неделе. — Так поздно?! — Да, это было поздно: половина второго ночи. Я кончил небольшой роман» (Эхо. 1923. 9 января). Несмотря на иронический тон, все сказанное — правда: Аркадий Аверченко действительно не знал даты своего рождения, действительно не получил никакого образования и действительно мало кому говорил, что родился в Севастополе. О детских и юношеских годах будущего «короля смеха» известно немногое. Складывается впечатление, что об этом периоде своей жизни он никому особенно не рассказывал. Не случайно поэт «Сатирикона» Петр Потёмкин писал: «Аверченко мальчик и юноша, родившийся в Севастополе в 1881 году, едва ли учившийся в гимназии и, во всяком случае, не кончивший ее, Аверченко молодой конторщик в управлении каких-то копей в Харькове, мало кому известен» (Потёмкин П. Об Аркадии Аверченко // Последние новости. 1925. 15 марта). Писатель прожил неполных сорок пять лет, и только семнадцать из них он был знаменитостью, объектом внимания прессы, кумиром тысяч поклонников. Об этом времени напоминают забавные интервью, публикации петербургских и эмигрантских газет, афиши, многочисленные воспоминания о нем современников. Что же касается первых двадцати восьми лет жизни — севастопольского мальчишки, конторщика Брянского рудника и молодого харьковского журналиста — этого «доисторического»...

4. Случай 24-го декабря

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: за мной вплоть до того момента, когда я захлопывал дверь… Вслед за тем над моей головой раздавались робкие, тихие шаги, заглушённый шепот, капризный визг малютки — и все смолкало. Это были три обыкновенных безобидных привидения из числа тех, которые водятся в старых, полуразрушенных домах: вероятно, муж, жена и их малютка-привиденыш — крохотное смешное существо в коротеньком, потертом балахончике, с кривыми ногами и прозрачным, печальным личиком. Мне иногда хотелось приласкать его, но он был пуглив, как мышонок, и стоило только ему заметить мой ободряющий жест, как он с визгом убегал под защиту отца — унылого, сосредоточенного привидения, которое вечно шепталось о чем-то с женой и сокрушенно качало прозрачной, худой головой, цвета морской воды. Иногда, открыв внезапно дверь, я заставал их за невинной забавой, которая, очевидно, доставляла некоторое удовольствие маленькому привидению: стоя на верхней площадке лестницы, мать сажала малютку верхом на перила, и он с тихим визгом съезжал вниз — прямо: в объятия отца. Но стоило только им заметить меня, как они подхватывали сына под руки и поспешно убегали с самым смущенным видом. А в общем мы не могли пожаловаться друг на друга… Жили, как добрые соседи… Я не мешал, им, они не шатались ко мне, не смущали мой покой и не мешали мне работать… * * * 24 декабря меня не пустили в трактир, в котором я привык проводить свои вечерние досуги за чашкой, кофе и бутылкой коньяку. Я долго стучал в закрытые ставни и раздраженно кричал: — Пустите меня! О, черт возьми!.. Пустите вы меня или нет?! Что это за новости, в самом деле? После моих долгих криков и проклятий дверь наконец приоткрылась, и выглянувший слуга сказал: — Извините, господин, но сегодня канун праздника и наше заведение совсем закрыто. — А куда же мне...

5. Ресторан "Венецианский карнавал"

Входимость: 1. Размер: 25кб.

Часть текста: если бы судьба занесла моего отца в Венецию? Какую бы торговлю открыл этот неугомонный купец, этот удивительный беспокойный коммерсант? И тут же мгновенно ответил сам себе: — Торговлю лошадиной упряжью открыл бы мой отец. И если бы через месяц он ликвидировал предприятие за отсутствием покупателей, то его коммерческая жизнь потянула бы его на другое предприятие: торговлю велосипедами. О, Боже мой! Есть такой сорт неудачников, который всю жизнь торгует на венецианских каналах велосипедами. История ресторана «Венецианский карнавал», этого странного чудовищного предприятия, до сих пор стоит передо мною во всех подробностях, хотя прошло уже двадцать четыре года с тех пор — как быстро несёмся мы к могиле… Я был тогда настолько мал, что все люди казались мне значительными, громадными, достойными всяческого уважеиия и преклонения, и значительнее и умнее всех казался мне отец, несмотря на то что к тому времени три бакалейных магазина его сгорели или прогорели — я в те годы не мог уяснить себе разницы между этими двумя почти одинаковыми словами. Глухие разговоры об открытии ресторана начались среди взрослых давно, и чем дальше, тем больше росла и укреплялась эта идея. Мне трудно проследить полное её развитие и начало осуществления, потому что в воспоминаниях детства часто, на каждом шагу,...