Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Ц"

1. Глава XV. Мат Меценату

Входимость: 1. Размер: 16кб.

Часть текста: что «мне твоя красная шляпа, Муся, действует на нервы. Возьми себе эту бумажку и купи что-нибудь менее кровавое!» И Муси жались к нему при всяких невзгодах, как попавшие под ливень пичуги к могучему гостеприимному дубу. И сегодня — в этот воскресный день — Меценат тоже кейфовал не один, а обсаженный с двух сторон Мусей и Лелей. Сидели они в том самом кабинете кавказского погребка, где не так давно праздновался день рождения Принцессы, столь прекрасно воспетой Кузей в его импровизации о красоте лени. Муся сидела справа от Мецената, Леля слева. Леля была брюнетка в серой шляпе, Муся — блондинка в черной, с эспри. Кроме этого, ничем они друг от друга не отличались. Муся как Леля, Леля как Муся. Одним словом, девушки как девушки. — Понимаете, Меценат, — рассказывала, волнуясь, Леля. — Когда мы познакомились, он уверял меня, что учится студентом в Лесном институте, а оказался простым приказчиком на дровяном складе вовсе. Как это вам покажется? — Отчаяние и ужас, — серьезно сказал Меценат, прихлебывая белое винцо. — Я бы не пережил этого удара. — Знаете, я поэтому с ним и разошлась. — Надеюсь, он не перенес разлуки и покончил с собой? — Какое! Я сама так думала, а он за Дусей от «О бон гу» стал бегать, да еще ...

2. Глупые и умные

Входимость: 1. Размер: 11кб.

Часть текста: актеры устало бродили из угла в угол с тетрадками в руках, а я кричал до хрипоты, стараясь внушить им, что играть нужно гениально — в это время освободившийся скромный актер на вторые роли, слонявшийся с задумчивым видом за кулисами, подошел к премьеру и грустно сказал ему: — Если вдуматься— какой это ужас! — Что такое? — встревожился мнительный премьер, отрываясь от тетрадки. — Лермонтов-то… — Ну?! — Умер 27-и лет, а? Убили… в самом расцвете жизни… А? Не ужасно ли! — Ну, так что?! — Да вот я и говорю: стоит только вдуматься — какой это ужас! — А убирайтесь вы к черту! Ну, что вы лезете со всякой ерундой. — Это Лермонтов, по вашему, ерунда? — с горьким выражением в лице прошептал актер. — Нечего сказать, интеллигенция. Тряся с огорченным видом головой, он подошел к режиссеру и сказал: — Вдуматься если — какой ужас! — Что?! Опять ролью недовольны? Ну, уж я, милый мой, и не знаю… — Да нет, я не о том. Вы подумайте только, вдумайтесь в этот ужас: Лермонтов умер 27-и лет!! Об этом уже все забыли, с этим как-то странно примирились, ...

3. Андронова Т. А.: Традиции русской литературы в творчестве Аркадия Тимофеевича Аверченко

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: Павловны Софроновой, дочери отставного солдата с Полтавщины. Ввиду его полного разорения Аверченко пришлось доучиваться "дома, с помощью старших сестер". (Дело в том, что в детстве Аркадий ловко уклонялся от учебы, всячески поддерживая семейную версию о его слабом здоровье (плохое зрение). "И я так и остался бы неграмотным,- признавался писатель в "Автобиографии", - если бы старшим сестрам не пришла в голову забавная мысль: заняться моим образованием". Сестер - а их у писателя было шесть - можно было понять. Из трех мальчиков, родившихся в семье, двое умерли в младенчестве. Для сестер Аркадий был единственным братиком - вот они и старались. Позже он окончил два класса городского реального училища, на этом образование закончилось. Но недостаток образования со временем компенсировался природным умом.) В 1896 году поступил конторщиком на донецкую шахту, через 3 года переехал в Харьков на службу в той же акционерной компании. В Харькове состоялся литературный дебют Аркадия Аверченко. Первый рассказ "Уменье жить" был опубликован в харьковском журнале "Одуванчик" в 1902 году. Для едва обученного грамоте 22-летнего служащего это было большим событием. 31 октября 1903 года местная газета "Южный край" поместила его "Как мне пришлось застраховать жизнь". Серьёзной заявкой литератора явился рассказ "Праведник", опубликованный в Санкт-Петербурге в "Журнале для всех" в 1904 году. В период революционных событий 1905-1907 Аверченко обнаруживает публицистический талант и предприимчивость, широко публикуя в недолговечных периодических изданиях очерки, фельетоны и юморески и выпустив несколько номеров быстро запрещенных цензурой сатирических журналов "Штык" и "Меч". ...

4. Глава V. О клевретах Мецената

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: — Ах да!.. — То-то вот «ах да»! — добродушно сказал Меценат, делая старичку мат. — Гнилой вы игрок, я вижу. Хотите, сыграем, я вам дам вперед королеву. — Не знаю уж, как и быть… — нерешительно пробормотал Кузя. — Уж больно я плохо играю. По рублику разве одну партию. Сыграли. Кузя выиграл с большим трудом и усилиями. Сыграли вторую партию. Эту Кузя выиграл легче. — Нет, королеву вперед мне трудно, — признался Меценат. — Хотите коня? — Давайте коня, — после некоторого колебания согласился Кузя и… выиграл и эту партию. — Желаете ли на квит без форы? — предложил Меценат, совершенно обескураженный таким странным случаем. — Желаю, — коротко согласился Кузя и… выиграл. На седьмой партии уже Кузя давал Меценату вперед коня — и к концу игры толстый бумажник Мецената значительно похудел. — А вы ловкий парень, — рассмеялся Меценат, кончая игру. — Да, я ловкий, — согласился Кузя. — А вам наука: не играйте так азартно с незнакомыми. — Ну, теперь, я надеюсь, мы не будем незнакомы, — любезно сказал восхищенный его цинизмом Меценат. — Пойдем, я угощу вас ужином. — Нет, лучше я угощу. Я совершенно вас обыграл. — О, у меня дома еще много денег. И, увидев, как Кузя, не вынимая правой руки из кармана, пытался одной левой зажечь спичку о коробку, лежавшую на столе, воскликнул с неподдельным восторгом: — Послушайте! Вы почти так же ленивы, как моя жена. — Шахматный ум, — лаконически пояснил Кузя. — В обычной жизни дремлет. — Вы шахматами только и живете? — Нет, я репортер в «Голосе Утра». Если вас кто-нибудь ночью ограбит — позвоните ко мне. Я опишу это так, что сам преступник будет плакать, как дитя. После ужина Меценат затащил Кузю к себе, и до утра за рюмками...

5. Сазонов

Входимость: 1. Размер: 14кб.

Часть текста: Заклятьин отделился от притолоки и сделал шаг вперед. — Я пришел только сказать вам, Рукавов, — держась рукой за сердце, сказал Заклятьин, — что людей, подобных вам, нужно убивать без милосердия, как бешеных собак. И, клянусь, я убью вас! Рукавов отставил налитый стакан. Брови его были нахмурены. — Слушайте, Заклятьин… Я не знаю, на чем вы там помешались и каким вздором сейчас наполнена ваша голова… Но об одном прошу вас: обдумывайте, что говорите! Даже в пылу гнева. Есть такие слова, о которых потом жалеешь всю жизнь. Садитесь. Что случилось? — Рукавов! Вы меня поражаете! — Чем? Наоборот, вы меня поражаете. Хотите чаю? — Рукавов! Берегитесь. Рукавов улыбнулся. — Хорошо. Только скажите — от чего. Тогда, может быть, я и буду беречься. Заклятьин скривил лицо и, взявшись руками за спинку стула, внятно отчеканил: — Я узнал, что вы находитесь в связи с моей женой, Надеждой Петровной. — Есть ложь смешная, есть ужасная, есть глупая. То, что вы, Заклятьин, говорите, — ложь третьей категории. Рукавов снова взялся на свой стакан и, размешивая сахар, бросил холодный взгляд на бледное, искаженное злостью лицо Заклятьина. — Это не ложь! Когда я уезжал в Москву, вас видели однажды выходящим от моей жены в восемь часов утра. — И это все? — сурово спросил Рукавов. — Стыдитесь! Извольте, я скажу вам: да, в восемь часов утра выходил от вас, но вошел я к вам в восемь ...