Поиск по творчеству и критике
Cлово "1876"
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Входимость: 2. Размер: 60кб.
Входимость: 2. Размер: 68кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Часть текста: небо, весь день томно дрожавшее от ласк пылкого зноя, к концу дня тоже вспыхивает и загорается ярким предвечерним румянцем,-- одним словом, когда вся природа перед отходом ко сну с неожиданной энергией вспыхивает новыми красками и хочет поразить пышностью, тогда сходятся они у ротонды, садятся они на скамеечку под нависшими ветвями маслины и начинают говорить... У одного красивый старческий профиль чрезвычайно правильного рисунка, маленькая белая, очень чистенькая бородка и черные, еще живые, глаза. Он петербуржец, бывший сенатор, на всех торжествах появляется в шитом золотом мундире и белых панталонах; был богат, щедр, со связями. Теперь на артиллерийском складе поденно разгружает и сортирует снаряды. Другой - маленький рыжий старичок, с бесцветным петербургским личиком и медлительными движениями человека, привыкшего повелевать. Он был директором огромного металлургического завода, считавшегося первым на Выборгской стороне. Теперь он - приказчик комиссионного магазина и в последнее время приобрел даже некоторую опытность в оценке поношенных дамских капотов и плюшевых детских медведей, приносимых на комиссию. Сойдясь и усевшись друг против друга, они долго молчат, будто раскачиваясь; да и в самом деле раскачивают головами, как два белых медведя во время жары в бассейне Зоологического сада. Наконец, первым раскачивается сенатор: - Резкие краски, говорит он, указывая на...
Входимость: 2. Размер: 60кб.
Часть текста: ТУРЦИЯ Введение Мы почти ничего не знаем о Турции. Нужно иметь мужество признать это. А так как мы, русские, в смысле искренности - народ чрезвычайно мужественный, то мы охотно признаем, что о Турции ничего не знаем. Есть, конечно, несколько русских ученых, которые с легким сердцем жонглируют такими загадочными словами, как вилайет, редиф, низам, Новобазарский (?) Санджак (?), но и эти люди в тиши ночей, когда совесть остается глаз на глаз с человеком - проводят время, назначенное для сна, в терзаниях и сомнениях: правильно ли они употребили в своей статье слово "вилайет" - обозначив этим понятием свадебный обычай турецкого низама? Не ошиблись ли они, полагая, что Новобазарский Санджак - это род одежды, носимой горскими племенами восточного редифа. А в какое положение ставят ученых такие слова, как "ливы", "казы" и "нагиры". В чем тут дело? Съедобны ли эти ливы и живут ли в этих "казах"? Покрываются ли нагирами или сморкаются в них? Единственное турецкое слово, которое не возбуждает никаких сомнений это кофе; но легко ли по одному слову вывести заключение об этнографическом, политическом и административном устройстве современной Турции. Никому также доподлинно неизвестно - чем занимаются турки? Сидение в константинопольских кофейнях и игра в домино на чашку крепкого кофе - еще не есть занятие, приносящее деньги, потому что, кроме оплаты выпитого кофе, нужны средства для содержания жен детей, евнухов {Разновидность мужчины.} и, вообще, всего, сложного турецкого хозяйства. Судя по газетным телеграммам за последние несколько лет, - главное турецкое производство внутри страны - это резня армян, но и тут едва ли турки преследуют меркантильную цель....
Входимость: 2. Размер: 68кб.
Часть текста: в развитии современного искусства вызваны тем, как само искусство и его деятели представлены в современной прессе. Одна из моделей таких отношений дана в рассказе «Золотой век». Рассказ начинается с того, что по приезде в Петербург рассказчик является к старому другу репортеру Стремглавову и заявляет ему, что хочет быть знаменитым. На вопрос репортера о том, давно ли он пишет и вообще сочиняет, рассказчик отвечает, что ничего не пишет и ничего не сочиняет. И, тем не менее, Стремглавов согласился сделать рассказчика знаменитостью. На следующий день в газете в отделе «Новости» появилось такое сообщение: «Здоровье Кандыбина поправляется». На удивление самого рассказчика, который, по его словам, не был болен, он получает ответ: «Это так надо, — сказал Стремглавов. — Первое известие, которое сообщается о тебе, должно быть благоприятным... Публика любит, когда кто-нибудь поправляется. — А она знает — кто такой Кандыбин? — Нет. Но она теперь уже заинтересовалась твоим здоровьем, и все будут при встречах сообщать друг другу: «А здоровье Кандыбина поправляется». — А если тот спросит: «Какого Кандыбина?» — Не спросит. Тот скажет только: «Да? А я думал, что ему хуже». — Стремглавов! Ведь они сейчас же и забудут обо мне! — Забудут. А я завтра пущу еще такую заметку: «В здоровье нашего маститого...» Ты чем хочешь быть: писателем? художником?.. — Можно писателем. — «В здоровье нашего маститого писателя Кандыбина наступило временное ухудшение. Вчера он съел только одну котлетку и два яйца всмятку. Температура 39,7». — А портрета еще не нужно? — Рано. Ты меня извини, я должен сейчас ехать давать заметку о котлете». 1 Начало тому, чтобы сделать знаменитым первого попавшегося человека с ...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: ВИНА Мозаика ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Помещик. Комиссионер. Номер гостиницы. Помещик сидит, читает газету. Стук в дверь. Помещик. Ну, кто там? Комиссионер. Что значит, кто? Я! Помещик. Кто это - я? Комиссионер. Я! Когда это я - так я говорю я! Если бы был другой, он сказал бы - другой! Помещик. Что нужно? Комиссионер. Что мне нужно? Вы спросите, что мне нужно. Ой, вы знаете - я ужасно боялся к вам идти. Помещик. А что? Комиссионер. Да около ворот лежала такая большая собака, что я прямо испугался. Помещик. Ну, вот глупости! Вы же знаете, что большие собаки не кусаются. Комиссионер. Видите, что... Я-то знаю, но я боюсь, что эта собачка этого не знала. Помещик. Кто вы такой? Комиссионер. Я? - Глобус! Помещик. А-а! Глобус! Я слышал о вас. Слушайте - это совершенно неудобно. Вы знаете, весь город говорит о том, что зубной врач Кегельман живет с вашей женой. Комиссионер. Подумаешь, какое счастье! Захочу - так я тоже буду жить с ней!.. (Садится на стул, на котором лежит шляпа помещика). Помещик. Слушайте! Вы сели на мою шляпу! Комиссионер. А вы разве собираетесь уходить? Ну, нате вам вашу шляпу. Я тоже так на одном балу сел на чужой стул... Вдруг чувствую, откуда-то дует! Помещик. Что же это было? Комиссионер. Это я, знаете, на веер сел. Что нового слышно за войну? Помещик. А вы интересуетесь войной? Комиссионер. Ну! Сам же я на войне был. Ой, как я сражался!.. Помещик. За родину сражались? Комиссионер. Нет, за Рабиновича. Помещик. То есть, как? Комиссионер. Подвел, паршивец! Из-за него пришлось в солдаты идти. Понимаете, встречаю я его на улице - он спрашивает: "Яша, почему ты такой грустный"? Что значит почему? Когда человеку в солдаты на войну надо идти, так какое тут веселье! А он говорит: "Знаешь, тебя могут не забрать"! А что надо делать? "Очень...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: Я вчера с ней долго сидела у реки. Кстати, хочешь, на речку пойдем, посидим. Там хорошо: птички поют. Я вчера очень комичную козявку поймала. - Поцелуй ее от меня в лапку. Но как же мы пойдем на реку: ведь в той стороне, за рекой, стреляют. - Неужели ты боишься? Вот еще глупый. Ведь снаряды не долетают сюда, это ведь далеко. А я тебе зато расскажу стих. Пойдем? --- Ну, раз стих - это дело десятое. Тогда не лень и пойти. - По дороге, ведя меня за руку, она сообщила: - Знаешь, меня ночью комар как укусит, за ногу. - Слушаю-с. Если я его встречу, я ему дам по морде. - Знаешь, ты ужасно комичный. - Еще бы. На том стоим. На берегу реки мы преуютно уселись на камушке под развесистым деревцом. Она прижалась к моему плечу, прислушалась к отдаленным выстрелам, и снова та же морщинка озабоченности и вопроса, как гнусный червяк, всползла на чистый лоб. Она потерлась порозовевшей от ходьбы щечкой о шершавую материю моего пиджака и, глядя остановившимися глазами на невозмутимую гладь реки, спросила: - Скажи, неужели Ватикан никак не реагирует на эксцессы большевиков?.. Я испуганно отодвинулся от нее и поглядел на этот розовый ротик с будто чуть-чуть припухшей верхней губкой, посмотрел на этот ротик, откуда только что спокойно вылетела эта чудовищная по своей деловитости фраза, и переспросил: - Чего, чего? Она повторила. Я тихо обнял ее за плечи, поцеловал в голову и прошептал на ухо: - Не надо, голубчик, об этом говорить, хорошо? Скажи лучше стихи, что обещала. - Ах, стихи! Я и забыла. О Максе. Максик вечно ноет, Максик рук не моет, У грязнухи Макса Руки, точно вакса. Волосы, как...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: было объявлено открытым для широкой публики. * * * Беря у входной кассы билеты и платя за них жирную пачку керенок в пятьдесят тысяч, Иван Николаевич Трошкин говорил своему другу Филимону Петровичу Грымзину: — То есть, знаешь, — если бы не так дорого драли — ни за что бы не пошёл! — Ещё бы, — рассудительно поддакивал Грымзин, — этакия деньжища не жалко и заплатить. — Чего это они нам покажут? — Говорят тебе — Город Чудес. Значит, чудеса будут — ясно! — Пожалуйста сначала в контору, ваше сиятельство, — сказал швейцар, снимая фуражку и изгибаясь в три погибели. — Слышь ты, — толкнул локтем приятеля Грымзин. — Чудеса, брат, уже начались. «Сиятельством» назвал. В конторе щеголевато одетый клерк почтительно вручил им какую-то проштемпелеванную бумажку и указал на кассовое окошечко: — Там получите деньги на расходы. И когда кассир пододвинул им столбик золотых монет, рублей на двести, на столько же романовских и целую кучу серебряных рублей и мелочи — оба друга только промычали что то и, боясь громко ступать по выхолощенному паркету, направились к выходу. Вдруг Трошкин застыл перед огромным, висящим на стене отрывным календарём и, не...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: а один гнет, - они смеялись, сочиняли, делали всюду хорошее настроение, а теперь, когда свобода, - они саботажничают. Вот их и мобилизуют, чтоб опять смеялись. А то подумайте сами, страна, как страна, и войско свое есть и дипломатия, и искусство разное, а вся страна зевает от скуки. Нет, ты смейся, подлец, коли ты юморист, тогда и нам будет весело. - Ведут! Ведут! - Поймали? - Одного сцапали. Вишь ты, плачет собака! Небось не сладко, что его саботажничество открылось... - Куда же это его? - Натурально к Дзержинскому. Тот, ежели нужно, мертвого заставит смеяться. - Позвольте, товарищи, я одного не понимаю, как же можно заставить человека смеяться... А ежели ему не смешно? - Глупый ваш вопрос и больше ничего. Если, скажем, я гробовщик, а гробов не делаю, может рабоче-крестьянская власть заставит меня сделать гроб? Или не может? - Может. - То-то и оно. Раз у человека есть своя специальность - так сполняй ее сам, а не сваливай на других!.. Этакая огромная странища, да без юмору, разве можно? * * * Дзержинский оперся локтями о стол письменный, поднял холодные глаза на пленника и сказал: - По моим агентурным сведениям вы раньше были юмористом и восхищали своими произведениями всю Россию. Почему теперь вы этого не делаете? - Не смеется мне что-то, товарищ Дзержинский... - А вы смейтесь! - Настроение какое-то... - Смейтесь!!! Пленник хихикнул. - Да вы не сейчас смейтесь! Мне вашего идиотского устного смеха не надо....
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: в 1912 г. сборников "Круги по воде" и "Рассказы для выздоравливающих" за Аверченко закрепилась репутация "короля смеха". В эмиграции его книги выходили по-русски в Праге, Берлине, Париже, Константинополе, Шанхае, Варшаве, Загребе, Софии, Вашингтоне. Аверченко приехал к нам три года тому назад. Это было в феврале 1923 года 1 . Вместе с актером Искольдовым и его женой, актрисой Раич, он совершал театральное турне: ставил свои пьесы, сам в них играл, со сцены читались его рассказы. Вечера проходили с успехом. Почти тотчас же по приезде он пришел в редакцию. Мы встретились после многих лет разлуки, не видав друг друга более пяти лет. Аверченко был все тот же. Ах, конечно, я говорю не о человеке, не о друге, не о писателе. Тут не могло быть никаких неожиданностей, никаких превращений и утрат. Но и внешне он оставался таким же, каким я знал его семнадцать длинных лет. Между прочим, за весь этот период судьбе было угодно сводить нас в самых неожиданных местах. В 1909 году я попал в Харьков, туда приехал Аверченко. Потом, через несколько лет, мне пришлось пожить в Киеве, и тут опять произошла наша встреча. Через некоторое время мы снова сидели в его номере в одесской "Лондонской" гостинице. Затем я жил в Москве, но судьба занесла Аверченко ко мне и сюда. Теперь последнее свидание произошло уже в Ревеле, и опять все дни его пребывания здесь мы провели, не разлучаясь, вместе. Ни выражение лица, ни общий тон речи и отношение к жизни, ни доверчивая искренность, ни веселый, чуть-чуть лукавый смех, ни его льющееся остроумие...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: птиц" НЕСКОЛЬКО СЛОВ О НАС Господа! Прежде чем сказать самое важное и нужное, я считаю необходимым сказать несколько слов pro domo sua... Мы - то есть В. П. Свободин и я - мы никоим образом не хотели бы, чтобы вы, только потому, что мы с вами разговариваем - чтобы называли нас "конферансье". Боже вас упаси и Боже нас упаси от этой клички. Надо вам сказать, господа, что ни один конферансье не кончил своей смертью. Вот краткий и недостаточный мартиролог конферансье, погибших при исполнении своих обязанностей. 1. Джон Уильям Кекс - конферансье театра Одеон в Сан-Франциско застрелен во время одного из самых остроумных выпадов рудокопом Санди Гилль-Ройс. 2. Элиазар Аддисон, один из самых остроумных конферансье штата Иллинойс, был окружен своими почитателями, облит керосином и подожжен при восторженных кликах заинтересованных лиц. 3. Женщина-конферансье Сьюки Скоббеч - на берегу озера Виктория в Средней Африке съедена простодушными дикарями, спутавшими конферансье с конферзи. 4. Алешка Рваные ноздри - конферансье народных спектаклей на Уральском горнообогатительном заводе - расплавлен в доменной печи за выдающееся остроумие. И многие, многие другие. Ужасом веет от этих правдивых строк, господа. Единственно, кто остался в живых - это Никита Балиев. Но он в Париже, а вы знаете парижскую экспансивную публику. Кто знает, может быть последние номера парижских газет принесут нам ужасную весть. Вот почему мы и не хотим со...