Поиск по творчеству и критике
Cлово "1956"
Входимость: 3. Размер: 31кб.
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 31кб.
Часть текста: Тэффи (Надежда Лохвицкая), Лев Урванцов, Марина Цветаева и Семен Юшкевич, которые в эмиграции продолжили свою драматургическую деятельность. В годы эмиграции к драматургии обратились и Марк Алданов, Валентин Булгаков, Леонид Добронравов, Николай Зубов, Мария Клименко, Иван Лукаш, Владимир Корвин-Пиотровский, Владимир Набоков, Андрей Ренников, Иван Савин, Всеволод Хомицкий, произведения которых значительно обогатили репертуар русских театров за границей. Общее число пьес, созданных литераторами “первой волны” русской эмиграции, пока не установлено. Рассеянные в единичных экземплярах по книгохранилищам разных стран, они, за редким исключением, не переиздавались и до сих пор не собраны и библиографически не описаны. Правда, Людмила Фостер, автор “Библиографии русской зарубежной литературы”1, отмечает, что с 1918 по 1968 год в Зарубежье вышло 99 книжных изданий, содержащих одно или более драматических произведений, и 103 отдельные пьесы, опубликованные в журналах и альманахах2, но по этим данным трудно судить о фактическом состоянии русской драматургии “первой...
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Часть текста: Аркадий Аверченко Глава девятая. Да здравствует король! Глава девятая. ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ! Память о «короле смеха» Аркадии Аверченко еще долго жила в среде русских эмигрантов. Его книги продолжали выходить в Германии, Франции, Польше. Двенадцатого марта 1930 года, в пятую годовщину со дня смерти писателя, епископ Сергий Пражский отслужил панихиду на его могиле. Пришедших огорчило то, что до сих пор нет надгробия, однако Константин Бельговский («Косточка», любимый друг Аверченко) сообщил, что закончен сбор средств на памятник и его установка планируется к концу года. И действительно, 26 декабря стараниями чешско-русского общества «Мир» на могиле Аркадия Аверченко была установлена стела из белого мрамора с надписями на русском и чешском языках. На ее открытии было людно. Председатель общества «Мир» произнес речь, в которой, в числе прочего, сказал: «Чешские и русские члены общества решили увековечить память русского писателя до тех пор, пока Россия сама не почтит память деятелей, служивших ее культуре и прославлению ее имени во всем мире» (Б. Конст. [Бельговский К. П.] Открытие памятника на могиле А. Т. Аверченко // Сегодня. 1930. 30 декабря). Впоследствии поклонники Аверченко присылали деньги на поддержание его могилы. Средства поступали на имя Николая Ивановича Астрова, сменившего В. Ф. Булгакова на посту председателя Союза русских писателей и журналистов. Так, в РГАЛИ хранится чек на 80 крон, пожертвованных в 1931 году некоей Жозефиной Л. из Ревеля. Женщины не забывали своего кумира! В 1930 году вечера памяти Аркадия Тимофеевича Аверченко прошли в Праге, Париже, Берлине, где сатириконец Сергей Горный произнес прочувствованную, образную и немного сумбурную речь, которую напечатала берлинская газета «Руль»....
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: польских газет, известный русский сатирик Аверченко в данный момент лежит в Праге в больнице без гроша и ослеп». «Черный пиар», как известно, лучший «пиар», однако Аверченко негодовал. Он позвонил Бельговскому и попросил разослать в редакции газет опровержение. Через некоторое время в русских эмигрантских изданиях для успокоения читателей и друзей было опубликовано «Письмо в редакцию» Аверченко, где в том числе говорилось: «1). Я уже поправляюсь после операции и не ослеп, я вижу так же хорошо, как и до операции. 2). Я не в больнице, а у себя дома в отеле „Злата Гуса“. 3) …я, может быть, и нищий, но, работая в нескольких русских, чешских, немецких и американских издательствах, — чувствую себя недурно. Благополучие мое дошло даже до того, что я (кажется, единственный) отказался от субсидии, выплачиваемой чешским правительством русским писателям, живущим в Чехии. 4). „Без пфеннига“ я нахожусь, может быть, потому, что все расчеты веду на чешские кроны и...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: сборник рассказов Аверченко «Круги по воде» имел посвящение этой женщине. Это о многом говорит: писатель счел необходимым открыто заявить о своем увлечении, несмотря на то, что его возлюбленная была замужем. Муж Садовской, Анатолий Левант, некоторое время работал антрепренером Нового драматического театра (улица Офицерская, 39), в труппе которого с 1908 по 1911 год играла его жена. На сцене этого театра и мог увидеть Садовскую Аверченко. Если условно считать датой начала их романа 1912 год, то ему тогда было 32 года, а ей 24. Несмотря на молодость, Александра Яковлевна многое пережила. Вот что она рассказывала о себе: «Родилась я в г. Казани в 1888 г. Детство мое прошло в мрачной обстановке скитов. С двух лет я почти не виделась с отцом. Студент Казанского университета, он, по настоянию деда, принужден был бросить занятия и уехать в Петербург в поисках работы. Я была оставлена на попечении бабушки и жила у нее до 14 лет. Приехав в Петербург, я была ошеломлена совсем новым и чуждым миром. Среди знакомых и товарищей отца было много актеров и писателей — земляков-казанцев. Таким образом, я встретилась с Е. Н. Чириковым, автором „Евреев“, Найденовым, автором „Детей Ванюшина“. Жилось нам с отцом трудно. Он едва сводил концы с концами, служа в какой-то меховой фирме и получая грошовое жалованье. Отца, конечно, очень угнетала моя дикость и...
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: унаследовавший от отца журнал, известный всей России, но утративший к этому времени не только былую популярность, но и большую часть своих подписчиков. Узнав, что Аверченко редактировал в Харькове журнал «Бич», тираж которого был чуть меньше тиража «Стрекозы», Корнфельд пригласил незнакомца на редакционное совещание. Вот как описывает Аверченко свое первое появление в редакции «Стрекозы»: - Вы не имели права приглашать на заседание всяких провинциальных проходимцев! — ревел, как буря, порывистый Радаков. — Южные поезда привозят каждый день сотни пудов провинциального мяса — что же всех их и тащить сюда, да? - Да уж, — качал головой сдержанный Ре-Ми. — Нехорошо, нехорошо. Этак и я кого-нибудь с улицы приглашу на заседание — приятно вам будет? Однако, когда я на втором заседании предложил парочку тем для рисунков, ко мне прислушались, темы обсудили, приняли — и огорченный Корнфельд снова поднял голову. Через неделю я уже был приглашен в качестве секретаря редакции и торжественно вступил в исполнение своих обязанностей 1*. В 1907 г. в «Стрекозе» сотрудничали молодые художники Ре-Ми (Н. В. Ремизов-Васильев), А. Радаков, А. Юнгер, А. Яковлев, Мисс (А. В. Ремизова) и поэт Красный (К. М. Антипов). Все они были недовольны ...