Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Д"

1. Евстигнеева. Л.: Журнал "Сатирикон" и поэты-сатириконцы. В борьбе с политической реакцией

Входимость: 2. Размер: 90кб.

Часть текста: Д. Трепов, издавший приказ «патронов не жалеть», в Ялте — генерал Думбадзе, в Туркестане — В. Ф. Трепов, в Севастополе — сенатор Гарин, в Одессе — генерал Толмачев, в Риге — барон Меллер-Закомельский и т. д. С этих «столпов» правительственного порядка «Сатирикон» не спускает пристального взгляда. «- Вы русский подданный? — Нет, ялтинский», — издевается он в одном номере. И, поясняя это, сообщает в другом: «В Ялте расцвел Думбадзе и позеленело население» 26*. В № 4 за 1908 г. «Сатирикон» поместил лаконичную телеграмму из Ялты: «Генерал Думбадзе выслал в 24 часа из Ялты свою собственную шинель за ношение красной подкладки». В № 6 за тот же год журнал напечатал следующий разговор обывателей. Счастливец - Извините, я без галстука. - Ну, и благодарите создателя. Напомним, что столыпинскими галстуками в те годы именовали виселицы, покрывшие всю страну. В «Провинциальной мозаике» Аверченко с еле сдерживаемым гневом повествовал об усмирении крестьян в Вятке. По распоряжению князя Горчакова, их «прогоняли сквозь строй стражников с нагайками, били и делали с ними многое другое. Били в трех случаях: до уплаты недоимок, во время уплаты и после уплаты. Народному ликованию не было конца». Жалобы разбирал чиновник для особых поручений «по-соломоновски»: «Как ты смеешь так отвечать начальству?! Да знаешь ли ты… Ах ты…» (см. собр. соч. В. Пуришкевича, изд. женского съезда)» 27*. В другом номере сатириконцы остроумно рассказывали о том, как в Калугу явился одессит с предложением поменяться генерал-губернаторами. Изумленные калужане ответили: «Да ведь у нас тот самый, Вятский», имея...

2. Кипящий котел

Входимость: 1. Размер: 2кб.

Часть текста: Кипящий котел Введение. Зачем я выпускаю «Кипящий котел»? I. Оскудение и упадок Старый Сакс и Вертгейм Бал у графини Х… Страна без мошенников Русская сказка II. Обнищание культуры Володька Косьма Медичис Разговоры в гостиной III. Денежная гипертрофия Крах семьи Дромадеровых Записки дикаря Леденящая душу история IV. Спекуляция Борцы Торговый дом "Петя Козырьков" Прогнившие насквозь V. Демократия Драма на море Дневник одного портного Аристократ Сысой Закорюкин VI. Бесквартирье Ищут комнату Сентиментальный роман

3. Керенский (Первый портрет)

Входимость: 1. Размер: 9кб.

Часть текста: и со взглядами встречных перекрещивает свои взгляды, будто его хата совершенно с краю. А ведь вдуматься - черт его знает, что взваливает жизнь на плечи этого человека: Умер поэт Блок - он виноват. Расстреляли чекисты 61 человека - ученых и писателей - он виноват. Умерли от голода 2 миллиона русских взрослых и миллион детей - он виноват в такой мере, как если бы сам передушил всех и каждого своими руками. Миллионы русских беженцев пухнут от голода, страдают от лишений, от унижений - он, он, он - все это сделал он. Господи боже ты мой! Да доведись на меня такая огромная, нечеловеческая страшная ответственность, я отправился бы в знаменитый Уоллостонский парк, выбрал бы самое высокое в мире дерево, самую длинную в свете веревку, - да и повесился бы на самой верхушке, чтоб весь мир видел, как я страдаю от мук собственной совести. А мой господин, как говорят хохлы: и байдуже! Наверное, в тот момент, как я пишу, сидит где-нибудь в ресторанчике "Золотой Праги", кушает куриную котлетку с гарниром и, запивая ее темным, пенистым пражским пивом, не моргнув глазом, читает известия из России: - До сих пор голод унес до трех миллионов русских. К декабрю должны умереть около десяти...

4. Экспедиция в Западную Европу сатириконцев. Венеция

Входимость: 1. Размер: 31кб.

Часть текста: только закрыть глаза, как я до последних мелочей вижу Венецию. Она врезалась в память неизгладимо, я по ней тоскую и мечтаю, как о далекой прекрасной любовнице, свидание с которой сделает меня снова счастливым. Я закрываю глаза… Мягкий густой вечерний воздух, нежащий, как прикосновение, невыразимая истома во всем теле; хочется встать в гондоле и закричать от полноты настоящего наслаждения и счастья. Но не встаешь… Наоборот, развалившись на уютных подушках, погружаешься в блаженную неподвижность и всем телом, всеми органами, всеми порами впитываешь в себя ленивый, теплый, сладкий воздух, сладкую песню, лениво доносящуюся издалека, и молчишь, молчишь… Черная густая вода тихо журчит за гондолой, нежно плещет весло ленивого парня на корме и таинственно молчат сбежавшиеся к воде старые-престарые дома, среди которых скользит тихая лениво-проворная гондола. Узенький канал кончился… Над головой мелькнул еще видимый изгиб мостика — и мы выносимся на широкий canale grande. Здесь широкое, пышное небо черным бархатом разметалось над нами и застыло, усеянное редкими сверкающими осколками-звездами. И внизу плещется черная теплая, слепая вода, и плывет далеко по каналу нежная, сладострастная серенада оттуда, где целый сноп огней,...

5. Миленко В. Д.: Аркадий Аверченко. Глава четвертая. "Врангелевское сидение"

Входимость: 1. Размер: 60кб.

Часть текста: СИДЕНИЕ» Думал ли я когда-нибудь, что эту пасхальную передовицу буду писать в моем маленьком, тихом, скромном городе и что город этот волею судьбы и Божьим попущением будет столицей когда-то огромного Русского государства. А. Аверченко Эпиграфом к этой главе послужила цитата из передовицы «Газеты Аркадия Аверченко», которую писатель выпустил в интереснейший период жизни, названный им «эпохой врангелевского сидения». Февраль 1919 года. Аркадий Тимофеевич подъезжает к Севастополю. По старой, еще детской, привычке считает железнодорожные тоннели на пути к городу. Первый, второй… После пятого — Троицкого — поезд медленно идет по берегу Севастопольской бухты. Инкерман, Голландия, Ушакова балка — замелькали знакомые места. Наконец, показались и корабли. Порывистый ветер развевал на мачтах государственные флаги стран Антанты. Преобладали трехцветные из сине-бело-красных полотнищ. «Французы», — сказал про себя Аверченко. Пассажиры прильнули к окнам вагона. «Смотрите, смотрите, — сказал кто-то, — вон и английские флаги! Итальянские, греческие!» — «А это судно чье? Флаг звездно-полосатый?» — «Да это же Соединенные Штаты!» Публика в вагоне была самая разношерстная. Здесь и бывшие буржуа, ...