Часть текста: нам взбираться. Вид России печален, дела ее ничтожны и скверны, а где-то уже родится веселый зов к новой, тяжелой революционной работе» 69* . Период столыпинской реакции дал беспримерные образцы ренегатства, вызвал разгул черносотенства, правительственные репрессии и т. п. Но в то же самое время, казавшееся глубоко спокойным и даже мертвым, шла идеологическая подготовка нового революционного взлета. «Мы живем в эпоху внутреннего переворота, в революционную эпоху, хотя у нас внешне царит покой кладбища, — писал В. Воровский в 1912 г. — Идет большая ломка, тем более болезненная и тем сильнее уродующая лики общества, чем упорнее темные силы противятся и препятствуют родам нового» 70*. В 1912 г. застой сменился подъемом, обнаружился крах столыпинской политики. Усталость в массах стала проходить, с новой силой вспыхнуло стачечное движение. Подтверждалось предвидение большевиков о неизбежности нового подъема борьбы. Джон Рид, который впервые посетил Россию в это время, чутко подметил главную черту, определяющую лицо страны, — революционность народа. Повсюду он сталкивался с...

2. Миленко В. Д.: Аркадий Аверченко. Глава вторая. Петербургский триумф. Господин редактор

Входимость: 4. Размер: 38кб.

Часть текста: редактор О стиле работы Аверченко как редактора сохранилось множество воспоминаний, причем нам не удалось обнаружить ни одного отрицательного отзыва. Все мемуаристы в один голос утверждают, что Аркадий Тимофеевич был «на своем месте»: до мельчайших нюансов разбирался в редакционной «кухне», умело руководил коллективом. Уважали его и за то, что он был «свой» — не понаслышке знал обо всех проблемах, с которыми сталкиваются журналисты, поэты, писатели. Аверченко был демократичным руководителем, поэтому сотрудники «Сатирикона» не ощущали над собой никакого творческого диктата. Редактор, напротив, любил жанровое разнообразие, пестроту и легко шел на эксперименты. Ефим Зозуля как-то пожаловался на то, что у него в записной книжке накопилось много тем, но на них как-то не хочется сочинять рассказы. Аверченко попросил показать книжку ему. «Он начал читать. Лицо его сделалось серьезным, вдумчивым, удивительным — каким оно часто бывало, когда он читал, писал или говорил о чем-нибудь, что интересовало его. Обычно в такие минуты он не острил и говорил, стараясь...

3. Фотографии Аркадия Аверченко

Входимость: 3. Размер: 9кб.

Часть текста: и то, что в эту пору своей жизни он был "худым, как жердь" (свидетельство его харьковского приятеля Леонидова). Снимок сделан в мастерской известного фотографа А. Иваницкого. Аркадию 21 год. Все еще впереди. 1912 год Первый известный цикл снимков. Качество плохое, установить фотоателье сложно. В 1912 году Аверченко уже один из известнейших русских писателей, уже получил титул "короля смеха", уже пятый год редактирует "Сатирикон", уже выпустил 4 сборника рассказов. Наконец, уже зарекомендовал себя как щеголем. Тэффи вспоминала, что он долго "завивался барашком". На портретах, помещенных ниже, мы видим как раз такую прическу. Фотография из архива Надежды Тимофеевны Гавриловой, младшей сестры писателя. Публикуется впервые. Портрет из архива Марии Тимофеевны Терентьевой, старшей сестры писателя. В верхнем правом углу - автограф Аверченко и датировка снимка: 1 мая 1912 года. Аркадию Тимофеевичу Аверченко 32 года. 1913 год 1913 год стал переломным в судьбе Аверченко. В мае он покинул "Сатирикон", открыл собственное дело и в июне уже издавал "Новый Сатирикон". Для рекламы нужны были и новые фотографии. Ниже приводим цикл 1913 года, сделанный в ателье знаменитого мастера Карла Буллы. У Аркадия Тимофеевича новая прическа - гладкая, на косой пробор. Хорошо видна галстучная булавка, которая, по словам современников, была с дорогим бриллиантом. Эта обложка журнала "Аргус" за июль 1913 г. позволяет утверждать, что снимки были сделаны не позднее июля. Аркадию Тимофеевичу - 33 года. 1913-1914 годы Еще один цикл, датировать который сложно. По внешнему виду писателя и некоторым другим признакам, не позднее 1914 года....

4. Суффражистки

Входимость: 3. Размер: 14кб.

Часть текста: - Браво! Верно! Выдать ей оружие из наших складов! - Какое оружие? - Коробку спичек. Выдали. * * * И еще был митинг. - Леди! Стойкая защитница наших прав мисс Броун, поджегшая университет, арестована! Она объявила голодовку, но тюремная администрация кормит ее насильно. В какой форме мы должны выразить протест? - Взорвать железнодорожный вокзал!! - Простите, но я не вижу логики... - Это вы не видите. А другие видят. На всяком железнодорожном вокзале есть буфет: в буфете этом кормят публику. Нашу мисс Броун тоже кормят. Если же мы взорвем вокзал с буфетом, то тюремная администрация поймет, что... - Браво! Принято! - Брависсимо! Принятиссимо!! * * * - Леди! За взрыв железнодорожного вокзала мисс Дуббльтон была арестована и обыскана. Вы слышите? Обыскана! Мы должны выразить протест против этого. Но какой?! - Поколотить Аксвита! - Виновата, но где же тут логика? - Как где? Он ведь Асквит? - Асквит. - Министр? - Министр. - Мисс Дуббльтон обыскали? - Обыскали. - И арестовали? - Да. - Ну, и вздуем Асквита. - Да ведь он же не министр полиции? - Сам виноват. Если бы был министром полиции, - он бы должен был не допускать такого варварского обращения с женщиной... Кто же виноват, что он не министр полиции!.. - Верно! Браво! - Лупи его, Асквитишку! Выдать ей из наших складов оружия одну пощечину. * * * - Леди!...

5. Евстигнеева. Л.: Журнал "Сатирикон" и поэты-сатириконцы. У колыбели "Сатирикона"

Входимость: 3. Размер: 36кб.

Часть текста: У колыбели "Сатирикона" У КОЛЫБЕЛИ «САТИРИКОНА» Осенью 1907 г. в редакций петербургского юмористического журнала «Стрекоза» явился молодой человек. Он отрекомендовался Аркадием Тимофеевичем Аверченко и изъявил желание работать в журнале. Его принял издатель — М. Г. Корнфельд, только что унаследовавший от отца журнал, известный всей России, но утративший к этому времени не только былую популярность, но и большую часть своих подписчиков. Узнав, что Аверченко редактировал в Харькове журнал «Бич», тираж которого был чуть меньше тиража «Стрекозы», Корнфельд пригласил незнакомца на редакционное совещание. Вот как описывает Аверченко свое первое появление в редакции «Стрекозы»: - Вы не имели права приглашать на заседание всяких провинциальных проходимцев! — ревел, как буря, порывистый Радаков. — Южные поезда привозят каждый день сотни пудов провинциального мяса — что же всех их и тащить сюда, да? - Да уж, — качал головой сдержанный Ре-Ми. — Нехорошо, нехорошо. Этак и я кого-нибудь с улицы приглашу на заседание — приятно вам будет? Однако, когда я на втором заседании предложил парочку тем для рисунков, ко мне прислушались, темы обсудили, приняли — и огорченный Корнфельд снова поднял голову. Через неделю я уже был приглашен в качестве секретаря редакции и торжественно вступил в исполнение своих обязанностей 1*. В 1907 г. в «Стрекозе» сотрудничали молодые художники Ре-Ми (Н. В. Ремизов-Васильев), А. Радаков, А. Юнгер,...

6. Миленко В. Д.: Аркадий Аверченко. Глава вторая. Петербургский триумф. Забавы короля

Входимость: 3. Размер: 61кб.

Часть текста: отдыхать. Однако эта мечта не осуществилась. Почему? Об этом рассказывает фельетон «Хлопотливая нация» (1910): «Недавно я сообщил своим друзьям, что хочу поехать на Южный берег Крыма. — Идея, — похвалили друзья. — Только ты похлопочи заранее о разрешении жить там. — Похлопочи? Как так похлопочи? — Очень просто. Ты писатель, а не всякому писателю удается жить в Крыму. Нужно хлопотать. Арцыбашев хлопочет. Куприн тоже хлопочет. — Как же они хлопочут? — заинтересовался я. — Да так. Как обыкновенно хлопочут <…> — Ну, что ж, — вздохнул я. — Похлопочу и я. С этим решением я и поехал в Крым». Далее рассказчик сообщает, что, приступив к осуществлению задуманного, он наткнулся на непрошибаемую стену упорства некоего, не называемого, ялтинского генерал-губернатора. Писателю отказали в праве проживания в окрестностях Ялты «на основании чрезвычайной охраны»: «Я приблизил свое лицо к побагровевшему лицу чиновника и завопил: — Да поймите же вы, черт возьми, что это не причина!!! Что — это какая-нибудь заразительная болезнь, которой я болен, что ли — ваша чрезвычайная...

7. Миленко В. Д.: Аркадий Аверченко. Глава вторая. Петербургский триумф. Александра Садовская

Входимость: 3. Размер: 28кб.

Часть текста: и обращаться с ней нужно, как с ручной гранатой. А. Аверченко Сегодня уже невозможно установить, когда и при каких обстоятельствах писатель познакомился с актрисой Александрой Яковлевной Садовской. Не подлежит сомнению одно: в 1912 году их роман был в полном разгаре. Вышедший в том же году сборник рассказов Аверченко «Круги по воде» имел посвящение этой женщине. Это о многом говорит: писатель счел необходимым открыто заявить о своем увлечении, несмотря на то, что его возлюбленная была замужем. Муж Садовской, Анатолий Левант, некоторое время работал антрепренером Нового драматического театра (улица Офицерская, 39), в труппе которого с 1908 по 1911 год играла его жена. На сцене этого театра и мог увидеть Садовскую Аверченко. Если условно считать датой начала их романа 1912 год, то ему тогда было 32 года, а ей 24. Несмотря на молодость, Александра Яковлевна многое пережила. Вот что она рассказывала о себе: «Родилась я в г. Казани в 1888 г. Детство мое прошло в мрачной обстановке скитов. С двух лет я почти не виделась с отцом. Студент Казанского университета, он, по настоянию деда, принужден был бросить занятия и уехать в Петербург в поисках работы. Я была оставлена на попечении бабушки и жила у нее до 14 лет. Приехав в Петербург, я была ошеломлена...

8. Бедный Д.: Маскарад благотворительности

Входимость: 3. Размер: 9кб.

Часть текста: пожертвовании будет напечатано в отчете "Сатирикона" с указанием фамилии жертвователя и суммы". "Так горячо, так искренно хочется помочь несчастным, гибнущим от голода". ("Сатирикон", No 10.) Поистине, такие, можно сказать, изощренные пускатели "Зайчиков по стене", "Кругов по воде" и усовершенствованных лопающихся от хохота мыльных пузырей,-- этакие веселые греховодники, - и обрели вдруг голос благочестия: "И очень просим вас послать нам деньги сейчас же!" "Как горячо!.. Как искренно!" Достохвальные благодетели обещают, как добрые монахи, "помянуть душу" каждого, кто внесет самую малую лепту, хотя бы один гривенник: "Если каждый читатель пришлет только по гривеннику (стоимость одного номера), то соберется сумма в 25--30 тысяч рублей". Этакие "веселые устрицы"! Эх, и зачем добросердечный рабочий люд, напр[имер] рабочие рояльной фабрики Беккера (см. "Звезду" No 50), не доверяющие "прилипчивым" рукам некоторых "благотворителей", поторопились адресовать свои "гривенники" в самые надежные, по их мнению, руки - членам с. -д. фракции Государственной думы. Не догадались направить пожертвования "сейчас же" в "Сатирикон" к веселым устрицам. Там бы лучше распорядились. Они умеют, с ними не страшны ни "трус", ни "глад", ни "нашествие иноплеменников". Пример уже был по случаю "труса". Ведь это же они,...

9. Биография (вариант 2)

Входимость: 3. Размер: 5кб.

Часть текста: рассказ "Праведник" ("Журнал для всех", 1904). В 1905 году он сотрудничал с "Харьковскими губернскими ведомостями". С 1906 года редактировал журнал "Штык", с 1907 года — журнал "Меч". В 1908 году Аверченко переехал в Санкт-Петербург и устроился секретарем сатирического журнала "Стрекоза", позже сменившего название на "Сатирикон". С 1913 года он занял должность редактора журнала. Его коллегами по изданию были Саша Черный, Надежда Тэффи, Николай Ремизов и др. В "Сатириконе" были напечатаны лучшие юмористические рассказы Аверченко. В 1910 году вышли его книги "Веселые устрицы", "Рассказы (юмористические)", "Зайчики на стене", которые принесли автору славу "русского Твена". В 1912 году — "Круги по воде" и "Рассказы для выздоравливающих", также тепло принятые читателями. В 1910-1912 годах Аверченко в компании друзей-художников Алексея Радакова и Николая Ремизова совершил путешествие по Европе, после чего выпустил книгу "Экспедиция сатириконцев в Западную Европу" (1912). Помимо рассказов и пьес, Аркадий Аверченко писал также театральные рецензии под псевдонимами Волк, Фома Опискин, Медуза-Горгона, Фальстаф и др. В 1913 году после конфликта между группой сотрудников "Сатирикона" и издателем, Аверченко и ряд...

10. Николаев Д. Д.: Русский юморист (А. Т. Аверченко)

Входимость: 3. Размер: 44кб.

Часть текста: пьесы и скетчиставятся по всей стране. Аверченко почти не писал «серьезных» произведений — таковыхединицы; крайне редко он обращался к стихам. Основу его богатейшего литературногонаследия составляет комическая проза — рассказы и фельетоны, а также драматическиепроизведения — как инсценировки собственных рассказов, так и оригинальные пьесы. Аверченко одним из первых в России откровенно встал на защиту «смеха ради смеха»,поставил перед собой задачу рассмешить, развеселить читателя, притом самоговзыскательного. «В час душевной боли, в минуту усталости русский читатель обращался кАверченке, и я хорошо помню, как во время войны в госпиталях на всех столах я виделего книги и книжечки, изданные «Новым Сатириконом», — вспоминал Петр Пильский. -Русская критика иногда упрекала Аверченко в бесцельности и бессодержательности егосмеха. И он сам никогда не хотел слыть политическим сатириком. Но Аверченко имелмужество прославить этот смех, поставить его целью, а не средством, открыто служитьего свободной и независимой стихии»2. Характер творчества писателя...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1912"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1912"