Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на цифры
Показаны лучшие 100 слов (из 224).
Чтобы посмотреть все варианты, нажмите
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 3. Размер: 13кб.
Часть текста: вперед, к Мозглявиным явился Волосатов. Еще горничная, открывавшая ему дверь, заметила нечто странное во внешности гостя и в манере его держать себя. Галстук его съехал на сторону, одна петля воротника отстегнулась, лицо было красное, глаза мутные. Волосатов тяжело дышал и поминутно втягивал обратно свисавшую у уголка рта слюну. - Иван Сергеич, миленький! Что с вами? Волосатов лукаво улыбнулся и погрозил неверным пальцем: - Л-любишь мужчин, шельма? Сразу растаяла. - Что вы, Господи, какой странный?.. - Я? Странный? Врешь, Степанида! Это не я странный, а твоя передняя странная. Почему зеркало криво висит? - Оно прямо висит. - Да? Так? Значит, я вру? Значит Волосатов уже - дешевая собака, котор... рая брешет и больше ничего? Так? Разодолжили! И это называется гостеприим... гостепр... Не важно, впрочем. Так-с! В душу человеку наплевать, это вам первое дело! Человек! Сельтерской! Он сел на пол и заплакал. - Господи, Господи! Все рушится... Здания колеблемы ветром, как былинки, реки вышли из берегов, дети восстали на отцов! Положение хуже губер... рнат... Не важно! После доскажу! Маруся! Как же быть-то? Отвечай, Маруся, не жмись... Открой мне всю правду, не бойся меня! В награду возьмешь ты любого коня! "Тиф", - подумала растерявшаяся горничная. - "Бредит". И метнулась в сторону, чтобы предупредить хозяев. - К-куда!? Только через мой труп, п-подлая!.. Ш-што? Отвечай мне, где выход? Ясно тебя спрашиваю: "Открой мне всю правду, не бойся меня! В награду возьмешь... лошадь... все равно какую". Стой! А ты с... сложи этак руки, и отвечай: "Волхвы не боятся могучих владык... А княжеский дар им на... на черта!" - Поняла? Эх, Маруся! Какую я из тебя акт... рису сделаю! Весь Дрюри... риленский...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: как известно, лучший «пиар», однако Аверченко негодовал. Он позвонил Бельговскому и попросил разослать в редакции газет опровержение. Через некоторое время в русских эмигрантских изданиях для успокоения читателей и друзей было опубликовано «Письмо в редакцию» Аверченко, где в том числе говорилось: «1). Я уже поправляюсь после операции и не ослеп, я вижу так же хорошо, как и до операции. 2). Я не в больнице, а у себя дома в отеле „Злата Гуса“. 3) …я, может быть, и нищий, но, работая в нескольких русских, чешских, немецких и американских издательствах, — чувствую себя недурно. Благополучие мое дошло даже до того, что я (кажется, единственный) отказался от субсидии, выплачиваемой чешским правительством русским писателям, живущим в Чехии. 4). „Без пфеннига“ я нахожусь, может быть, потому, что все расчеты веду на чешские кроны и доллары». Письмо с разъяснением ситуации получил и Аркадий Бухов: «Здравствуй, мужественный старик! Из газет ты, конечно, знаешь о моей внезапной глазной болезни, о перенесенной операции, а теперь в дополнение могу тебе сообщить, что я уже выздоравливаю и вижу так же хорошо (или так же плохо, т. к. я близорук) — как и раньше. Мое счастье, что моя болезнь свалилась на меня в Праге — за день-два перед отъездом в Ригу и к тебе в Ковно, ибо я хотел побыть у тебя немножко. Хорош бы я был в диком Ковно, где глаза не оперируют, а просто вытыкают зонтиком, чтоб не возиться. В Праге же профессионалы знатные. Через неделю я уже совсем буду здоровенький,...
Входимость: 1. Размер: 68кб.
Часть текста: ее ничтожны и скверны, а где-то уже родится веселый зов к новой, тяжелой революционной работе» 69* . Период столыпинской реакции дал беспримерные образцы ренегатства, вызвал разгул черносотенства, правительственные репрессии и т. п. Но в то же самое время, казавшееся глубоко спокойным и даже мертвым, шла идеологическая подготовка нового революционного взлета. «Мы живем в эпоху внутреннего переворота, в революционную эпоху, хотя у нас внешне царит покой кладбища, — писал В. Воровский в 1912 г. — Идет большая ломка, тем более болезненная и тем сильнее уродующая лики общества, чем упорнее темные силы противятся и препятствуют родам нового» 70*. В 1912 г. застой сменился подъемом, обнаружился крах столыпинской политики. Усталость в массах стала проходить, с новой силой вспыхнуло стачечное движение. Подтверждалось предвидение большевиков о неизбежности нового подъема борьбы. Джон Рид, который впервые посетил Россию в это время, чутко подметил главную черту, определяющую лицо страны, — революционность народа. Повсюду он сталкивался с проявлением огромной скрытой энергии, которая вот-вот вырвется на поверхность. В очерке «Лицо России» он писал, что главный вопрос, волнующий теперь русское общество, это «горит ли в недрах России могущественное и разрушительное пламя или оно затушено» 71*. Как показывали события, революция, казавшаяся окончательно разбитой, вновь оживала. «В широких кругах демократии , — писал В. И. Ленин, — и в первую голову среди пролетариата замечается начало политического оживления » 72 *. После Пражской конференции большевикам удалось, вопреки ликвидаторам, возродить партию и ее ЦК. Вышел первый номер большевистской «Правды», широкой волной прокатились по всей стране массовые стачки, вызванные Ленским...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: анализу многочисленные произведения писателя… Я просто хочу на основании предоставившейся мне возможности ознакомить с рядом мало, а то и совсем неизвестных у нас сведений и источников и кратко рассказать читателю об этапах биографии писателя, лишь слегка затронув его творческую деятельность. «Биографические сведения об Аркадии Тимофеевиче Аверченко скудны. Известно только, что родился он в 1881 г. в Севастополе, в небогатой купеческой семье» (О. Михайлов). Сам же Аверченко в юмористическом «Энциклопедическом словаре» сообщает: «Род. в 1882 г.». К сожалению, точную дату рождения установить нельзя, так как в его личном архиве, вывезенном из-за рубежа покойным И. С. Зильберштейном и хранящемся в ЦГАЛИ, нет ни одного удостоверения личности с указанием года и месяца рождения. Скончался же писатель 12 марта 1925 г. в Праге и похоронен на тамошнем Ольшанском кладбище, где ему поставлен скромный памятник с высеченной на мраморе неверной датой рождения – «1884». Тимофей Петрович Аверченко, отец писателя, и его мать Сусанна Павловна имели девятерых детей — шесть девочек и трех мальчиков, двое из которых умерли в младенчестве. ...